Вся грудь заношенного и слегка помятого пиджака Алимхана в самом деле увешана орденами и медалями. На офицеров это производит впечатление, потому что они больше других знают, как такие украшения зарабатываются. Ни один из них подобной коллекцией похвастаться не может.
Ни генералы, ни отец с сыном не уходят. Должно быть, ждут приехавших офицеров. Первым к ним направляется полковник...
– Здравия желаю...
– Я понимаю ваше уважительное отношение к Талгату Хамидовичу Абдукадырову, – втолковывает генерал Астахов старому Алимхану, – тем не менее утверждаю, что он обманул вас, и его в данном случае интересует вовсе не лечение, а выполнение задачи, поставленной ему руководителями террористической организации «Аль-Каида».
– Я не верю, что Талгат способен на обман... – мрачно твердит свое Алимхан, глядя в поверхность стола. – Я еще мальчишкой его знал... Он не может стать террористом... Он не из тех, кто стреляет в спину... Он – воин...
– Он был воином, и воином был хорошим, я сам его знал, потому что воевал вместе с ним, – говорит старший Ангел. – Я не скажу, что был его другом, мы только в лицо один другого знали... Но сейчас времена переменились... И Талгат переменился...
– Я не верю... – Старик уперся и стоит на своем. – Он не будет взрывать мирных людей. Я разговаривал с ним. Он сам сказал, что воюет с солдатами. Его не в чем обвинить...
– Разве террористы только взрывают? – спрашивает Легкоступов, устроившийся в стороне от стола и, как всегда, держащийся скромно, незаметно.
– А что они еще делают?..
Владимир Васильевич вздыхает. Так трудно дается разговор со старейшиной, который не хочет верить в то, что его посмели обмануть.
– Хорошо, вы имеете право не поверить нам, но вы поверите своему сыну?
Алимхан бросает на Ахмада короткий взгляд.
– Мой сын давно не виделся с Талгатом и не знает, чем тот занимается.
– Мы встретились с вашим сыном на ваших глазах и не могли сказать ему ничего. Пусть он сам расскажет вам, что может сделать террорист, подготовленный Талгатом...
– Что я могу сказать? – спрашивает профессор.
– Мы только назовем вам кодовое наименование операции, которую проводит сейчас Талгат Абдукадыров.
– Я слушаю.
Пауза длится долго, и напряжение висит в воздухе.
– Эта операция называется «Электрический айсберг»... Вам это название что-то говорит?
Последний вопрос можно было бы и не задавать. Все, в том числе и старый Алимхан, замечают, как вздрагивает профессор Даутов.
– Это мне многое говорит. Я был ассистентом профессора Васильева, когда он разрабатывал аналогичный проект. Но одинаковые названия могут быть у разных операций... Где гарантия...
– Вам что-нибудь говорят имена подполковника Пахомова, майора Соколова и майора Алданова? Вы встречались с этими людьми? – напористо добавляет полковник Мочилов.
Профессор на несколько секунд замирает.
– Да, – говорит наконец, словно выдавливает из себя. – Я этих людей готовил вместе с Васильевым... И хорошо знаком с каждым из них...
– Тогда, может быть, вы сумеете нам объяснить, зачем Талгат Абдукадыров захватил этих людей, если они не могут его интересовать, если он не занимается разработками по той же линии?
– Он захватил «айсбергов»? – возмущенно удивляется Даутов. И даже слегка усмехается при этом. И в голосе звучит откровенное недоверие. – Как подобное возможно?
– Вообще-то это не сложно... – говорит Мочилов. – Усыпить человека... И захватить... Но там дело обстояло иначе. Они умышленно позволили ему это сделать. Правда, потом Пахомов и Соколов уничтожили охрану и вернулись восвояси, а Алданов до сих пор находится в руках помощников Талгата. Но только для того, чтобы узнать правду о целях похищения. Сейчас нам эта правда известна, и как только мы сумеем передать весточку Алданову, охрана перестанет существовать, а сам майор вернется домой. Вы в этом, думаю, не сомневаетесь...
– Не сомневаюсь... – Голос Даутова подрагивает. – Это страшные люди... И их нельзя оставлять без контроля...
– Не совсем так... В нормальной обстановке это нормальные люди... И, кроме того, они под постоянным контролем, хотя и не в изоляции... Но вы так ничего и не сказали о Талгате Абдукадырове, – настаивает Астахов.
– Если это правда... То... – Он смотрит на отца. – Папа... Талгат задумал страшное дело...
Старый Алимхан поднимает глаза. В этих глазах боль и сомнение. Но теперь уже и вера сыну.
– И именно как участник проекта «Электрический айсберг» вы, профессор, понадобились Талгату. Лечение – это предлог. Он готовится захватить вас и с вашей помощью развернуть свою операцию по подготовке «шахидов-айсбергов»...
– Это страшно...
– Что это такое? «Айсберги»... – спрашивает старик.
– Это человек, – объясняет сын, – который заходит в толпу и вдруг начинает убивать всех, кто стоит рядом. Голыми руками... Он обладает в состоянии
– Вот теперь мы, кажется, пришли к взаимопониманию, – говорит Астахов.
Генерал встает.
Встает и старый Алимхан. Смотрит в стол взглядом, показывающим настоящую физическую боль. Руки держит за спиной.
Ордена и медали на его груди, кажется, потускнели...
Отец с сыном уходят. Сын повел отца к себе домой – с правнуками познакомиться. Им всем вместе принимать участие в операции. Профессор двумя невнятными словами объясняет на ходу полковнику Мочилову, что сейчас не та обстановка, чтобы плотно приступать к работе с двумя капитанами. Он еще не понял, что приезд Ангела с Пулатом – только маскировка. Мочилов молча кивает, не разубеждая профессора. Он тоже надеется, что «два капитана» не откажутся от проведения эксперимента. Дверь закрывается.
– Итак... Мы приступаем к завершающей фазе... – говорит генерал Астахов, принявший, похоже, командование операцией на себя. – Скоро прилетит вертолет. Привезут майора Сохно и группу чеченцев... Прошлым вертолетом доставили куратора вашего майора Алданова и интерполовца Зураба...
– Зачем они? – спрашивает Ангел.
– А выпить ничего не привезут? – одновременно интересуется Пулат.
– Кран в туалете... – сухо говорит Легкоступов в ответ на последний вопрос. – Стаканами нас не обеспечили...
– Талгат Абдукадыров должен вскоре встретиться с Алдановым, – объясняет Астахов, не реагируя на вопрос «маленького капитана». – Надо показать Алданову куратора, чтобы тот понял существование контроля и не применял раньше времени жестких мер. Иначе он может просто уничтожить Абдукадырова. Мне на рассвете звонил Басаргин. Они зафиксировали разговор Зинура с Абдукадыровым и определили, где Зинур находится. Очевидно, вместе с Алдановым. Куратор навестит его... А потом мы заменим бандитов Зинура на других чеченцев... И одного из них тоже будут звать Зинуром... Для куража...
– Не очень понимаю... А Сохно?
– И с Сохно может получиться интересная история... Это идея того же Басаргина... По замыслу, старшего Даутова и Сохно необходимо будет показать Талгату... В какой-то нестандартной обстановке, не подходящей случаю, не соответствующей действительности... Пусть он их узнает, а они его – нет... Шоковое положение... Наш эксперт предполагает, что у Талгата в самом деле не все в порядке с психикой. Из-за этого он должен чувствовать себя не совсем уверенно. Непонятная ситуация, даже – необъяснимая, с точки зрения логики, ситуация, что-то невероятное... Мы таким образом просто добьем Талгата... Здесь же понадобится и Зураб. Он не знаком с Талгатом и потому вполне заменит Мансура, владельца хозяйства, где планирует остановиться Абдукадыров со своими людьми. У Зураба своя роль... Очень непростая... Он тоже будет вводить Талгата в состояние непонимания ситуации... Усилит путаницу... А потом он встретится с Алдановым... И произойдет та же самая история... Такие меры способны усугубить болезненные ощущения и ввести Абдукадырова в замешательство... Может быть, даже в панику... И это может заставить его совершить звонок Аз-Завахири... Именно это, а не успех задуманного... Я думаю, и одного звонка будет достаточно...
– В таком случае, – вступает в разговор младший Ангел, – мне следует предупредить своих сотрудников, чтобы они были готовы.
– Они готовы. Они сидят у Басаргина и ждут результата. Мы поддерживаем связь... И любой звонок Абдукадырова контролируется... К настоящему времени уже установлены некоторые его явки, остальное вычислим потом... Сейчас торопиться еще рано...
3
Деревенька умирающая, хотя, наверное, еще не слишком старая. Просто людям здесь делать нечего, потому все жители и рассыпались горохом по ближайшим городам... Да и Москва под боком, она манит, там всегда найдется возможность устроиться, если голову и руки имеешь. Каждый считает, что уж он- то имеет, что уж он-то не пропадет, как иные... Тем не менее пропадают...
Электричество здесь еще не обрезали, как в некоторых почти полностью покинутых деревнях, хотя на самих домах провода висят, как заметил Виктор Егорович, по стенам. И скреплены кое-как... Опасно это... Загореться всегда может... Никто не следит... А по стенам они висят как раз потому, что уже обрезали электричество, поскольку никто за него не платит...
«Тойота Ленд Крузер» с разбитой дорогой справляется легко и с удовольствием. На звук двигателя распахивается калитка одного из дворов. Ворота не раскрываются. Их и раскрывать рискованно – могут рассыпаться. Вышедший навстречу – типичный кавказец. Заросший щетиной, сонный. Поднимает приветственно руку.
– Нам сюда... – говорит Зинур почти весело.
И первым покидает машину. За ним выходит тот парень, почти мальчишка, что поехал с ними в качестве охранника, и воровато оглядывается, прячет завернутый в легкую ветровку автомат. Последним выбирается Виктор Егорович. Водитель даже двигатель не глушит. О чем-то говорит с Зинуром по-чеченски. Прощаются. «Ленд Крузер» величественно разворачивается, поблескивая отсветами восходящего солнца на тонированных стеклах, и сразу отправляется в обратную дорогу. Только облако пыли заполняет улицу.
– Мы теперь, значит, без колес остались? – потягиваясь, спрашивает Алданов. Потягивается Виктор Егорович естественно. Он в самом деле слегка вздремнул
