центром Кованхара находился другой человек, и хотя в Тындаяре, как всегда, господствовала непроглядная тьма, колдовское чутье Ярлаха уловило знакомые вибрации Темной Энергии. Убедившись, что не ошибся, он сказал:
— Приветствую, Фейлан. Куда-то собрался?
— О, магистр… — прозвучал в темноте растерянный голос Фейлана аб Мередида, профессора с кафедры алхимии. — Ну, собственно… так, решил прогуляться.
— С кучей вещей? — скептически спросил Ярлах, определив, что Фейлан занимает больше места, чем полагается; похоже, он держал в руках два больших чемодана. — Что там у тебя? Книги небось?
— Я… — Голос Фейлана сорвался. — Я решил взять отпуск. Поживу месяц-другой в какой-нибудь глуши, а то здесь… не очень уютно. Только и слышу о ведьмах, которые рыщут по всему городу.
— А они и должны рыскать, — раздраженно сказал Ярлах. — Потому что ищут нас. Вот если бы они успокоились, я бы начал паниковать. А так нам нужно просто переждать, сидеть тихонько, не привлекая к себе внимания. Если же ты сейчас исчезнешь, ведьмы обязательно что-то заподозрят. Они найдут тебя, где бы ты ни спрятался. Лучше возвращайся к себе и не делай глупостей.
— Нет, — упрямо ответил Фейлан. — Я уже отправил на кафедру письмо, что беру отпуск и отправляюсь в Ишелтир, к родственникам. Конечно, я найду себе другое место… но в Кованхар точно не вернусь.
«Убить его, что ли? — подумал Ярлах. — Он может погубить нас всех…»
Фейлан аб Мередид оказался самым слабым звеном в их темном круге — так называлась группа колдунов, как правило, из семи человек, под руководством темного мастера. После неудачи на Ихелдиройдском тракте Ярлах приказал своим подчиненным затаиться, не привлекать к себе внимания и избегать общения друг с другом на людях. Остальные пятеро четко придерживались этих инструкций, и только Фейлан вел себя необдуманно, трижды приходил к Ярлаху на кафедру, жалуясь то на одно, то на другое, всего боялся, везде ему мерещились враги. Но несмотря на свое малодушие, он был ценным помощником, обладал ясным умом и, прекрасно разбираясь в чарах, разрабатывал новые, весьма эффективные заклятия. Было бы обидно потерять его…
— Хорошо, — произнес Ярлах. — Хочешь убежать — беги. Только сначала зайди к Йорверту, он сейчас дома, и скажи, что я тебя прислал. Возможно, он найдет тебе какое-нибудь занятие. Тогда хоть прятаться будешь не напрасно, да и найдется с кем общаться. Хорошо?
Фейлан согласился и, таща за собой чемоданы, неуклюже переместился в дом Йорверта. А Ярлах вышел из Тындаяра у себя дома — ясное дело, сперва убедившись в целости всех защитных чар. Ко всему прочему, они известили, что за время его отсутствия к дверям квартиры подходило лишь двое людей. Один из них был почтальоном, и Ярлах вытащил из почтового ящика свежую корреспонденцию вместе с сегодняшним номером университетской газеты; а другой посетитель оставил в том же ящике наспех нацарапанную записку, в которой сообщал, что дела на кафедре требуют немедленного присутствия магистра аб Конала. Внизу стояла подпись: «Проф. П. М.».
Ярлах раздраженно вздохнул. Этот Пылиб аб Махавин ничего не мог решить самостоятельно и каждый раз бежал к нему за советом. А ни одна из профессоров-женщин не хотела заниматься административными вопросами. Разумеется, если бы речь шла о самой должности руководителя кафедры, они бы глаза друг другу выцарапали, а потом победительница в этой борьбе, весьма довольная собой, вернулась бы к привычным занятиям со студентками, переложив исполнение своих обязанностей на плечи подчиненных. Ярлах и хотел бы выйти в отставку, чтобы полностью сосредоточиться на исследовании заморских территорий, но не видел себе достойного преемника, который мог бы справиться с делами на кафедре пророчеств и ясновидения. Раньше он все надежды возлагал на Шимаса аб Нейвана, а теперь…
«Шимас, Шимас! — с грустью подумал старый магистр. — И кто тебя просил разгадывать то треклятое пророчество! Если бы ты знал, как я жалею, что мне пришлось убить тебя. И что самое обидное, твоя смерть была напрасной…»
Сняв сапоги, Ярлах обул башмаки, сменил куртку на фиолетовую мантию, надел четырехугольную шапку такого же фиолетового цвета и, прихватив кожаный портфель, вышел из своей квартиры. Ему очень хотелось спать, но он понимал, что не сможет уснуть, пока не разберется с очередными неотложными проблемами, которые возникли у Пылиба аб Махавина. Хорошо хоть идти недалеко — нужно лишь миновать переулок и пересечь площадь Керног Блатай.
Однако дойти до площади ему не удалось. Посреди переулка он вдруг натолкнулся на невидимую упругую стену, мгновенно окутавшую его со всех сторон и лишившую возможности двигаться. Ярлах ощутил присутствие ведьмовских чар и немедленно попытался нырнуть в Тындаяр, но те же ведьмовские чары не отпустили его.
В тени домов впереди появились две молодые женщины. Они не принадлежали к семерым ведьмам, официально находящимся сейчас в Кованхаре, но Ярлах не сомневался, кто они такие. Он не мог оглянуться, однако был уверен, что по крайней мере еще одна приближается к нему со спины.
«Какая честь — три ведьмы против одного колдуна! — промелькнуло у него в голове. — А ты, Фейлан, вовремя сбежал. Завидую твоему чутью… хотя, возможно, именно ты и накликал на меня беду…»
Ярлах готовился к возможному аресту, и в его магистерском перстне была надежно припрятана немалая порция Темной Энергии. К сожалению, ее недоставало, чтобы разрушить ведьминскую ловушку и убежать в Тындаяр, — зато вполне хватало для других целей.
Несколько секунд Ярлах потратил на то, чтобы убедить себя в безвыходности своего положения. Напрасно было надеяться, что ведьмы, захватив его, со временем потеряют бдительность. Наоборот, ему очень повезло, что они вообще оставили его в сознании, и этой ошибкой следует воспользоваться. Причем немедленно — чем ближе они подходят, тем меньше у него шансов исполнить задуманное.
Освобождая Темную Энергию, Ярлах еще успел с грустью подумать о том, что ему не суждено войти в историю как автору первой подробной, лишенной белых пятен карты Нового Света. А потом адское пламя превратило его в горстку пепла…
Глава XVII
ТАХРИН
— Нет, это же надо быть такими дурами! — сердито говорила Шайна, ехавшая между Эйрин и Ивин. — И главное, не признают своей вины, да еще имеют наглость оправдываться. Невозможно было предвидеть… И чего же тут невозможного? Что старый черный, всю свою жизнь посвятивший служению Китрайлу, скорее умрет, чем отдастся в руки ведьм? Да уж, большая неожиданность! Кто бы мог подумать!
Она злилась с самого утра, когда стало известно о последствиях вчерашней операции в Кованхаре. Ко всему прочему ее крайне возмутило, что старейшие почти сутки скрывали правду в надежде, что допрос арестованных колдунов позволит исправить ситуацию.
Длительная слежка за Ярлахом аб Коналом позволила обнаружить его связи с тремя черными, а наблюдение за ними вывело еще на семерых. Во время задержания магистр аб Конал покончил с собой, один из его соратников, Фейлан аб Мередид, бесследно исчез, очевидно заподозрив что-то неладное, а остальных удалось схватить. На допросе они сознались во всех грехах, выдали еще десяток своих товарищей (которые к тому времени уже скрылись), но решительно отрицали любую причастность к событиям на Ихелдиройдском тракте. Усмирение троих из них засвидетельствовало, что они в самом деле не имеют доступа к Тындаяру. Похоже, все. черные, принимавшие участие в том нападении, залегли на дно и старались не высовываться. Возможно, единственной нитью был профессор аб Мередид, но ведьмы были так неосторожны, что спугнули его.
Сама Эйрин не слишком огорчалась этой неудачей. Для нее было слабым утешением, что черных колдунов схватят и казнят за покушение на ведьм. Другое дело, когда она сама, получив звание полноправной сестры, разыщет этих подонков и отвезет в Леннир, где их накажут на глазах у родственников капитана аб Грайди и еще одиннадцати погибших гвардейцев. Вот это будет настоящее правосудие!
— Да хватит уже, Шайна, — сказала Ивин вер Шинед. — Что случилось, то случилось. Так или иначе, а магистр заплатил за свои преступления жизнью. Еще и сам себя убил. Я уверена, что он все равно ничего
