— Чем могу помочь вам, господа?
Катон безразлично поглядел на него, откинувшись на спинку стула.
— Для начала скажи, как твое настоящее имя.
Улыбка Хамеда пропала.
— Простите? Что вы сказали, командир?
— Ты слышал. Я хочу знать твое настоящее имя.
Хамед открыл рот, потом закрыл и беспомощно посмотрел на Макрона.
— Не понимаю, — сказал он.
— Давай попробуем по-другому, — раздраженно фыркнув, сказал Макрон. — Как долго ты знаешь Аякса? Ты присоединился к его бунту на Крите, или он выбрал тебя среди рабов на одном из судов, захваченных им позднее?
Хамед нервно сглотнул.
— Господин, я простой жрец. У меня не меньше причин ненавидеть Аякса, чем у вас. Он перебил моих братьев-жрецов и разграбил наш храм. Я Хамед. Поверьте мне, господин… пожалуйста. Клянусь вам всем святым для меня, я не шпион. Поверьте мне.
Катон холодно улыбнулся:
— Боги свидетели, ты отличный актер. Нет сомнений в том, почему Аякс выбрал тебя для этого дела. Это был правильный выбор. В конце концов, ты спас его из храма, а потом и из усыпальницы. И именно ты столкнул легата в яму.
— Нет! — воскликнул Хамед, тряся головой. — Я не делал этого. Это был несчастный случай. Центурион, вы там были. Вы же видели, как он падал.
— Я видел, как он падал, — спокойно согласился Макрон. — Но его могли и толкнуть.
Хамед в ужасе поглядел на него.
— Вы думаете,
— Я… я не знаю, — ответил Макрон, медленно качая головой. — Вот дерьмо, я действительно не знаю этого.
— Зато я знаю, — сказал Катон. — Доказательств вины этого человека вполне достаточно. После бегства Аякса из храма мы поняли, что кто-то в нашей армии ему помогает. Его бегство из усыпальницы подтвердило мои подозрения. Вот и наш шпион. — Катон помолчал. — А для шпиона есть лишь одно наказание.
Глаза Хамеда расширились от ужаса.
— Это все неправда! Я невиновен. Клянусь в этом всеми богами!
— Уведи его, — сказал Катон оптиону, не обращая внимания на крики Хамеда.
— Что мы с ним сделаем? — спросил Макрон.
— Распнем завтра на рассвете, а потом пошлем его голову врагам. Если Аяксу удалось вернуться к принцу Талмису, это даст ему понять, какая судьба ждет его и его людей.
Шагнув вперед, оптион схватил Хамеда за руку.
— Пошли, парень, — сказал он.
Жрец не двинулся с места, и оптион рывком развернул его и потащил в дверь, а потом по коридору.
— Вы делаете ошибку! — взвыл Хамед. — Я не шпион! Я невиновен!
Макрон и Катон услышали шаркание, когда оптион потащил Хамеда дальше. Потом раздался крик: «Ай, ублюдок! Стоять!»
Макрон вскочил на ноги и выбежал за дверь. Хамед стремглав бежал по колоннаде. Оптион упал на пол, но уже подымался, вынимая кинжал. Умелой рукой крутанул его, перехватывая за лезвие, прицелился, отвел руку и изо всех сил бросил вслед бегущему. Макрон увидел, как кинжал крутится в воздухе. Он попал Хамеду в спину, чуть ниже шеи. У того тут же подогнулись ноги, и он упал, покатившись, как брошенная ребенком кукла. И остался лежать неподвижно.
— Что случилось? — спросил Катон, выбегая следом за Макроном. — О-о…
Оптион, не торопясь, подбежал к телу и наклонился над ним. Потом поставил калигу на голову Хамеда и вытащил кинжал. Поглядел на двоих офицеров.
— Готов, господа офицеры, — сказал он.
Катон кивнул. Макрон прокашлялся.
— Думаю, эта смерть лучше той, которую он заслужил, — тихо сказал он. — Нам повезло, командир. Если бы вы не раскрыли его сейчас, неизвестно, сколько еще вреда он принес бы нам. — Макрон нахмурился. — Я бы никогда его не заподозрил… никогда.
Глава 33
