благодатное побережье – Коста дель Маресме – куда более удобным для снабжения своего войска, нежели каменистые склоны бедных арагонских урочищ. Тем более подкрепление ожидалось не только по суше, через Южную Францию, но и по морю – из Константинополя, и гавань Матаро, пусть даже и сильно уступавшая Барселонской, пришлась бы как нельзя более кстати.
– Что это за город такой – Матаро? – по пути рассуждал сам с собой славный рыцарь Сен-Клер из Кана. – Никогда не слышал!
– Боюсь, и о Кане здесь никто не слыхал, – уловив кое-что из французской речи, вскользь заметил Егор. – А Матаро – городок неплохой, и до Барселоны близко – минут двадцать на электричке… ну, полчаса.
Последнюю фразу князя, конечно же, соратники не поняли, однако и переспросить не смогли, не осмелились перебить императора. Слава богу, дальнейшие его слова оказались куда более понятными… правда, опять же не все.
– А вообще, мне Каталония нравится, ах, одна Барселона чего стоит! Грасиа, площадь Испании, бульвар Рамбла, Саграда Фамилия… Гауди, Хоан Миро, Дали… Я был когда-то, правда недолго, русских там много, особенно на побережье, в каком-нибудь Аренис-де-Мар или в Калелье, Пинеде, Ллорет-де-Мар. Коста Брава – оно, конечно, красиво, но там скал слишком много, иное дело – Матаро. Тем более у нас там и хорошие знакомцы есть – братья Каррада. Вполне достойные кабальеро… эх, а если б я тогда в шатре спал? – Вожников неожиданно расхохотался: – Да нет, не спал бы… Зря, что ли, когда-то бабки Ленвонтихи зелье пил? Напился, бли-и-ин… на три жизни! И ведьмы-то все, каких знал, сказали, мол, никогда я домой не вернусь… А знаете – честно сказать, уже и не тянет. Прикипел я как-то к вашим чертовым Средним векам, тем более жена у меня здесь, дети… работа… Ненормированный рабочий день, ха-ха-ха! А ну-ка, друг мой Арман, не в службу, а в дружбу – плесни-ка еще вина.
– С превеликим удовольствием, сир!
Шустрый нормандский паренек был несказанно рад нежданно свалившимся на него обязанностям императорского виночерпия – а как-то так само собой вышло: и вчера Арман наливал, и вот сегодня… как-то без слов обошлись, по-походному.
По-походному и пили – из оправленных в серебро и золото рогов (подарок получившего по зубам короля Альфонсо). По дороге вокруг важно восседавшего в седле Вожникова столпились все его капитаны, кроме «дежурного по полку» англичанина Джона Осборна – тот все ездил проверять караулы, а возвращаясь, не забывал прикладываться прямо к увесистой плетеной баклаге, уже десятой за нынешнее утро. Хорошая была фляга, а вот здешние бутылки никогда Егору не нравились – круглые, на столе, заразы, никак не хотели стоять, зато перевозить удобно: соломой обложи да вези!
– Так вот, о Каталонии. – Неспешно потягивая из рога винцо, князь вовсе не старался подогнать лошадь, вслед за ним и все тащились еле-еле – некуда было особо спешить.
И с погодой повезло, в голубом небе вовсю сверкало солнышко, однако жары никто не испытывал: дувший с юга ветер приносил прохладу и соленый запах близкого моря.
– Когда-то Каталония, как и все Испания, была захвачена арабами, по-вашему – маврами, потом мавров прогнали, не всех, а… ммм… может, помнит кто?
– В Гранаде еще остались мавры, сир, – гордо передернув плечом, напомнил шевалье де Сен-Клер. – Не так уж и далеко отсюда.
Егор махнул рукой:
– Помню, помню. Не о маврах сейчас речь. Так случилось, что лет двести назад каталонский граф Рамон-Беренгер, не помню, какой по номеру, умудрился жениться на арагонской принцессе, а затем ловко сменил титлу: согласитесь, король Арагона звучит куда более солидно, чем какой-то там барселонский граф! И все же Каталония – это отнюдь не Арагон, тем более не говоря уже о кастильцах, коих славные каталонцы на дух не переносили никогда! Что такое, Джон?
Недавно подъехавший капитан лучников поспешно оторвался от фляги:
– Просто хотел кое о чем доложить, сэр.
– Так докладывай, хватит пить уже!
– Мои люди задержали повозку, сэр. Какие-то люди, по виду – горожане или джентри, но никак не йомены, слишком уж прилично одеты для простых крестьян. Попались нам навстречу и пытались бежать.
– Бежать?
– Думаю, это лазутчики, сэр! Подосланы этим… Альфонсом, коему вы так славно начистили морду! Нет, в самом деле славно, сэр! Детям своим расскажу, если их увижу. Бац-бац – и лежит Альфонс, ножками дрыгает. Вот это по-нашему, по-английски! Так прикажете их вздернуть? Мои парни уж и дерево подходящее присмотрели.
– Подождите с деревом, – задумчиво пробормотал Егор. – Давайте-ка задержанных сюда.
– С телегой, сэр?
– К черту телегу! Ведите так.
Схваченных оказалось пятеро: чернобородый мужчина средних лет, такая же пожилая – лет сорока – женщина в бежевом чепце и трое детей-подростков, темноволосых, но с веснушками. Явно не крестьяне – тут капитан оказался прав, – одеты, скорее, как бюргеры: добротного сукна куртки, жилеты, рубахи из тонкого полотна, на женщине полно серебряных украшений – серьги, кольца, браслеты…
Всех привели на поляну у неширокого ручья.
– Кто такие? – не слезая с седла, хмуро осведомился князь.
Мужчина сделал шаг вперед, словно пытаясь заслонить собой жену и детей:
– Мы – мирные жители Матаро, достопочтенный сеньор, но вынуждены нынче покинуть наш дом, как делают многие.
– Это почему же? – Вожников прищурился и нехорошо усмехнулся: – Впрочем, догадываюсь почему. Кого-то боитесь?
– Боимся, – задержанный опустил глаза. – Говорят, сюда с гор идут страшные полчища короля варваров! Они никого не щадят, ни женщин, ни детей, все на своем пути сжигают и даже пьют человеческую кровь!
– А еще едят младенцев, – подумав, добавил Егор. – Иногда жареными, но чаще сырыми.
– Жареными!.. – ахнула женщина.
– Жареных – только на Пасху, а так – сырых.
– Неужели… на Пасху?!
– Ну, хватит издеваться! – не выдержав, рявкнул Егор. – Вы ж не какая-нибудь там деревенщина, все- таки в городе жили… Чем занимались? Ну?!
– Я бондарь, сеньор. Бочки делаю, а сыновья мне помогают.
– И хорошие у тебя бочки?
Тут мужик выпрямился и, расправив плечи, заявил с поистине королевской гордостью, какую странно было слышать из уст простолюдина, но вот тем не менее пришлось:
– Никто и никогда еще не жаловался на бочонки Николаса Глейдахо из Матаро! Никто. Никогда. Не жаловался. И не будет. Я хороший мастер, и если вы когда-нибудь увидите бочки с мои клеймом, почтенный сеньор, то…
Князь взмахнул рукой:
– Хватит! Ты, может быть, умеешь читать, Николас?
– Я грамотен, – с достоинством ответил бондарь. – Как и мой старший сын.
– Вот так штука! – Князь расхохотался настолько весело и громко, что даже пленники невольно улыбнулись. – Грамотен, вот как… И, верно, знаешь, что в войске «короля варваров», как ты изволил выразиться, есть множество английских и французских рыцарей, как и рыцарей из германских и итальянских земель. Они что же, по-твоему, не христиане?
– Я так не сказал.
– Да, но почему-то подумал, что эти достойные люди могут служить пожирателям младенцев? Самому-то не стыдно, а?
– Я просто услышал…
– И тут же поверил! Ах-ах, пьют кровь, едят людей… – Князь наставительно поднял вверх указательный
