– Это еще терпимо. Тошнит сильно.
– Меня не так сильно тошнит, как голова замучила. Может, нам лучше отлежаться до вечера? Иначе завтра вообще не встанем.
– Я не против.
– Тогда сходи к Бегемоту... И от моего имени тоже... А пока посмотрю, что тут у нас есть... – я взял в руки листы, на которых Костя вел записи.
Он встал с удовольствием. Хотя к Бегемоту идти следовало бы мне, как начальнику отдела, но я очень не люблю просить за себя, и лейтенант это знал. Он, даже при своей нынешней «неразговорчивости», сумеет представить дело так, что Бегемот сам попросит меня, а то и прикажет отправиться домой, и даже машину выделит.
Константин ушел. Я стал просматривать сообщения, полученные от сотрудников, чтобы составить план мероприятий до того, как отправлюсь отдыхать. В принципе, Костя все уже сделал. Номер мобильника Вершинина зафиксирован, бумаги для получения санкции на прослушивание подготовлены. Старший лейтенант Яковенко нашел номер банковского счета Вершинина. Хорошо бы его без средств к существованию оставить на время розыска. Следовательно, надо еще один документ для санкции подготовить и выставить пост в банке. Пост во двор, где стояла синяя «Мазда», отправлен, там караулят. Не знаю, сумеют ли они опознать самого Вершинина, но машину, если она появится, опознают точно. Боюсь только, что парни, наученные нашим с Суглобовым опытом, постараются сразу применить оружие. Как только освободятся люди, надо послать пару человек на опрос жильцов дома. Кто-то должен знать, где живет обладатель синей «Мазды». Машина приметная, и во дворе уже, наверное, примелькалась, как и хозяин. Бывшую жену Вершинина тоже нашли, с ней обстоятельно, но бестолково побеседовали, документы скоро будут в деле. Мне осталось только все это записать и передать Бегемоту план мероприятий.
Я с неохотой включил компьютер, потому что бумажную, как и электронную, волокиту не люблю. Я всегда был и остаюсь только человеком действия.
Работа не заняла много времени. Закончив систематизирование действий по поиску Вершинина, я, чтобы поиск не выглядел однобоким, присоединил и данные по допросу потерпевшего Ласточкина. Потом подумал и позвонил одному знакомому подполковнику из ФСБ. Попросил его узнать, что за человек такой работал у них, когда контора еще КГБ называлась – Ивлев Юрий Борисович.
– Подожди... Я сразу с компьютера наберу... Если это не закрытые данные... Он что-то натворил?
– Пока проходит как свидетель, но есть у меня подозрения.
– Так... Есть такой... Был такой... Полковник Ивлев... ПГУ[6]... Я тебе не советую связываться... Характеристики на него, понятно, нет... Адрес нужен?
– Спасибо. Адрес он сам назвал. Думаю, не наврал... Нет пока причин, да он и не захочет привлекать к себе лишнее внимание.
Проработку отставного полковника Ивлева я в план, конечно, тоже внес. И сразу перебросил через сеть план на компьютер Бегемота. Он у нас любит новизну, хотя работает на такой технике одним пальцем и по паре минут ищет каждую букву. Но компьютер, как полковнику кажется, придает его облику современность, следовательно, его не сразу на пенсию будут выгонять. У каждого из нас свои слабости.
Вернулся лейтенант Суглобов.
– Приказ категоричен, – промычал неторопливо. – Составь план и отправляйся домой. Машину возьми у дежурного. Я с тобой. С мозгами, как сказал Бегемот, шутить нельзя. Они быстро отмирают и не восстанавливаются. Это он с нервными клетками, кажется, спутал...
Дело и без того уже закрутилось. Ребята у нас в отделе толковые. День без начальства отработают в полном объеме. Можно ехать...
Нам выделили старенький «жигуленок», который давно пора было списывать. Тем не менее отправить нас по домам и такая машина смогла. Сначала я завез Костю.
– Но завтра – с утра... И без тошноты, и говорить должен научиться...
– Понял! – почти радостно промычал лейтенант.
Мне ехать было намного дальше. Хорошо хоть, пробок на дорогах не встретилось, а то с такой головной болью нюхать в пробках выхлопные газы не слишком приятно.
Высадили меня у входа во двор, потому что дальше дорога была недавно перекопана – тянули теплотрассу к новому строительству.
– Дойдете, товарищ капитан? – спросил молодой водитель-прапорщик. – Я на своей тачке здесь не проеду.
– Доползу, – сказал я, выходя из машины.
Дом наш новый, я всего два месяца назад сюда переехал. Половина квартир еще дожидается своих хозяев. И двор еще полностью не благоустроен. Но я предпочел не перепрыгивать через канавы, а обошел их по большому кругу, и потому к подъезду подошел с другой стороны. Соседей я почти не знал, но сразу обратил внимание на двух парней, стоящих у подъезда. Они смотрели на въезд во двор. А недалеко увидел «Ниву» и водителя в ней. Он делал какие-то знаки парням. Те не сразу увидели его, а когда увидели, оглянулись. И я даже издали прочитал в их лицах испуг. И сразу оба вошли в наш подъезд, ни кодовым замком, ни домофоном пока не оборудованный.
Я сразу определил, что ждут, похоже, меня. Рука машинально почесала левый бок, и большой палец как-то сам собой опустил предохранитель пистолета в нижнее положение. Сразу куда-то ушла головная боль.
Едва за моей спиной закрылась подъездная дверь, как пистолет оказался в руке. Но там, за дверью, никого не было. Я подошел к лифту, чтобы нажать кнопку вызова. Лифт поднимался. Цифры на указателе медленно переключались и замерли на отметке «7» – мой этаж. С головной болью подниматься было бы нелегко, и хорошо, что боль отступила. И я начал подниматься быстро, стараясь шагать как можно тише. Но, видимо, совсем тихо у меня не получилось. Парни на лестничной площадке меня услышали. По крайней мере, один. Он высунулся из-за угла лифтной шахты.
Я ожидал увидеть в руке парня оружие и готов был выстрелить первым в прыжке и навскидку. Однако тот оружия не показал.
– Вот он! – сказал все же достаточно агрессивно. – Появился... Давай, братан, быстрее... У тебя там на кухне что-то течет, нас затапливает. Уже плавать можно...
Он с удивлением посмотрел на зажатый в руке пистолет. Я оружие убрал и никак не стал оправдывать его присутствие.
Оказалось, это сосед снизу. Как только я не выстрелил, когда он из-за угла высунулся?..
Мы вошли в квартиру, я сразу убрал своего ротвейлера в дальнюю комнату, чтобы не порвал парней, хотя он у меня обычно смирно принимает посторонних, если они со мной вместе приходят. Обнюхает и порядок. Правда, приласкать себя не дает... И может цапнуть, если кто-то пожелает это сделать. Сейчас я посчитал, что сосед возмущен, пес может уловить запах адреналина и отреагировать на это агрессией. Потому и запер его. В ответ на такую недружелюбность из комнаты раздалось рычание.
После этого мы тщательно проверили все трубы и краны на кухне, в ванной и в туалете, и даже линолеум на кухне подняли, чтобы влажность пола проверить. У меня нигде и ничего не текло – на руках оставалась только пыль и ни капли влаги... Должно быть, неполадки с трубами в соседней квартире или даже в перекрытиях, что тоже случается. Беда с этими новыми домами. Строят их гастарбайтеры, которые раньше ничего кроме кетменя[7] в руках не держали. Дешевая рабсила. Только квартиры почему-то несуразно дорогие... Рынок, чтоб ему!..
– А соседи когда появятся?
– Спроси у них... Мне не до того...
Снова подступила головная боль. Теперь, после необоснованного нервного напряжения, еще более сильная. Надо отлежаться.
Но опять не получилось. По настоянию соседа мы спустились к нему, чтобы посмотреть на потолок с разводами. Желание соседа понятно – чтобы я был свидетелем. Разводы, правда, оказались не слишком большими, и не было причины шум поднимать. Я когда въезжал, обнаружил у себя такой же потолок и сам забелил все пятна... Может, и это осталось что-то старое, хотя сосед клялся, что раньше разводов не было, а еще полчаса назад с потолка капало. Маленькая грязная лужица на полу подтверждала его утверждения. Но и это тоже не великая беда. Тем более что в кухню еще и мебель почти не успели завезти. Только стол, четыре табуретки и холодильник.
– Давно въехал? – спросил я.
– Вчера начал, – сказал сосед. – И потолок был чистым.
– Это дело поправимое. – Я собрался уходить, но сосед холодильник раскрыл и выставил непочатую литровую бутылку водки.
– Давай за знакомство...
– Голова у меня болит... Со службы отпросился.
– Где служишь-то?
– Мент я...
– О-хо... Плох тот мент, который не знает, чем голову лечат. Я наливаю... Правда, закуски нет... Только хлеб...
ГЛАВА ШЕСТАЯ
РОМАН БЕРСЕРК, ОТСТАВНОЙ СТАРШИЙ СЕРЖАНТ СПЕЦНАЗА ГРУ
Давненько я не переживал таких острых ощущений. Это походило на преследование банды в чеченских горах, когда кругом другие отморозки бродят, и не знаешь, с какой стороны опасности ждать. С той лишь разницей, что в преследовании противника ненавидишь. А здесь только чувствуешь опасность за спиной, не зная – противник там или друг, спаситель, но от такой опасности только восхищение испытываешь. И это чувство по-своему приятное, немного ностальгическое. Военное чувство. И я понимаю капитана Аведова, заимевшего такую собаку. Даже недавняя моя схватка с ментами в «уазике» казалась детской забавой в сравнении с ощущением такой собаки на заднем сиденье.
Я сидел на переднем сиденье и в утренней прохладе чувствовал затылком горячее дыхание своего опасного тезки. Иногда в голове возникали мысли не слишком приятные. Кто в действительности может прочитать, что творится у собаки в голове. Берсерк просто пасть разинет и сомкнет ее у меня на затылке. Прокусить череп этими клыками можно без проблем. Но и здесь, как солдат в армии, я привык доверять своему командиру. По большому счету вся наша жизнь на доверии построена. В метро спускаешься и веришь механику, который эскалатор регулировал, хотя ни разу в жизни этого механика не видел и не слышал. Не задумываясь над этим, остаешься уверен, что механик не страдал в последнюю смену с похмелья, и эскалатор не провалится... В такси садишься и не сомневаешься, что водитель ездит уже не первый час в своей профессиональной карьере. Про самолет уже говорить не стоит. Доверяем не задумываясь, постоянно... В армии, естественно, доверяем командиру... Почему же сейчас я должен не верить Вадиму Палычу, если он посадил меня в машину? Посадил, значит, уверен, что пассажир на переднем сиденье в безопасности.
Я раньше считал, что единственные собаки, способные наводить на людей ужас, – это неукротимые в ярости кавказские овчарки. С другими серьезными псами встречаться не доводилось. Алабай уверил меня, что я в этой жизни знаю еще слишком мало...
– На следующем перекрестке направо, а дальше прямо, – подсказал я капитану. – Я покажу, когда во двор сворачивать. Во дворе ментовская машина стоит. У меня бинокль с ПНВ есть, я наблюдал из окна – всю ночную смену дежурные благополучно проспали. Поперек сидений с удобствами устраивались. Скоро их
