— Не знаю, как вам это объяснить, но, по-моему, это уже произошло.
Комната закачалась перед глазами.
— В смысле?
За шторами были ясно видны вспышки молнии. Джек подавил сильное желание подойти к окну.
— Наш метеорологический буй зарегистрировал тринадцатиградусное понижение температуры поверхности воды.
«В этом явлении не было ничего особенного, зачем он мне об этом говорит?»
Рэпсон тем временем продолжал:
— Сперва подумали, что он вышел из строя, но у нас уже четыре буя показывают такое на севере Атлантики. Я послал вам электронное письмо.
Метеорологические буи были частью сложной системы исследования климата, разработанной и примененной британцами. В отличие от твердолобых представителей нынешней администрации США, они очень серьезно относились к Северо-Атлантическому течению. Оно было основным кровеносным сосудом Британии. Лишившись его, Британия окажется под угрозой уничтожения.
Джек раскрыл сообщение на компьютере.
— Это просто немыслимо!
— Вы сами предсказывали это.
— Да, но только не в нашем веке! Все происходит слишком скоро!
Неправда. Он сам боялся этого, и этот страх не отпускал его последние месяцы. Именно поэтому он стал внимательнее относиться к климатическим аномалиям. Он должен выпить. Нет, ему нужен кофе. Тройной эспрессо, и немедленно.
— Только у вас есть компьютерная модель, хоть как-то отражающая суть происходящего, — сказал Рэпсон.
Его модель? Он всего лишь реконструировал то, что, возможно, происходило с планетой десять тысяч лет назад.
— Моя модель лишь описывает доисторическую перемену климата, а не делает прогнозы.
Для того чтобы составить модель, способную предсказать возможное развитие событий в будущем, потребуется обработать огромную базу данных на суперкомпьютере. Его детище использовало лишь некоторые факторы и умещалось в одном маленьком ноутбуке!
— Ничего точнее у нас нет. Ведь такого прежде не происходило.
Джек запустил свою программу, отражающую климатический сдвиг, и стал проверять, какой должна быть температура Северо-Атлантического течения в норме.
— Ни разу, наверное, за последние десять тысяч лет, — медленно сказал он.
Ему категорически не нравилось то, что он видел перед собой.
В Лос-Анджелесе за последние двадцать четыре часа было зарегистрировано более шестисот несчастных случаев, возникших из-за густого тумана. Одиннадцать безумцев расстались с жизнью из-за любви к серфингу, а скалы перед Санта-Моникой первыми встречали прилив необычайной силы.
Томми вел репортаж, изо всех сил цепляясь за микрофон на сильном ветру и стараясь все время смотреть в камеру. Этот материал был целью всей его жизни. За его спиной сумасшедшие серфингисты по-прежнему пытались оседлать волну.
— Размер волн превышает даже самые смелые предположения, — захлебывался эмоциями он. — Посмотрите, да она все сносит на своем пути! — Он смотрел на то место, где под водой скрылась голова еще одного серфингиста, и отчаянно надеялся, что она снова появится над поверхностью. Надежды оказались тщетными. Должно быть, ему было очень больно.
Неужели эти люди сошли с ума? Как они могут? Этот несчастный парень точно утонул из-за своей любви к развлечению, а на волнах все еще оставались другие люди. Томми стало не по себе, когда он подумал, что его история обязательно привлечет на пляж и других любителей острых ощущений.
— Я сегодня говорил со многими спортсменами, которые заявили, что нынче — лучший день для серфинга за всю историю Южной Калифорнии!
— Мы вне эфира, — сказал оператор.
— Нас не транслируют? — переспросил Томми.
Ни Берни, ни кому-либо другому не достался этот шикарный материал для репортажа. Повезло только им.
Национальный метеорологический центр в Лос-Анджелесе был довольно удобной станцией для метеоролога, но никакими исследованиями не занимался. На самом деле погода там мало кого интересовала: здесь все были захвачены необычным туманом. Прогнозы там составлялись в качестве дополнения к телевизионным программам, за исключением тех случаев, когда Эль Ниньо доходил до побережья штормовыми волнами. В остальное время погоду никто не воспринимал всерьез.
Именно поэтому Боб Уолтерс, занимавшийся на кушетке сексом с Тиной, администратором из «Оджай», не считал, что он отлынивает от важной работы. Они уже оставались в одном нижнем белье, и такое развитие событий вполне устраивало Боба.
Внезапно Тина отодвинулась от него.
— Слушай, а тебе за погодой следить не надо? — спросила она с сомнением, вытирая размазавшуюся губную помаду.
Боже мой, какая хорошая девушка!
— Это Лос-Анджелес, какая погода? — И он вернулся к тому, на чем остановился.
Ей бы стоило больше внимания уделить своей собственной температуре! Он снял с нее бюстгальтер и запечатлел на ее губах лучший поцелуй, на который был способен. Она стала разговаривать между поцелуями, как между затяжками сигареты.
— Что это за шум?
Он отодвинулся:
— Какой шум?
Но он уже услышал то, о чем она спрашивала. Действительно, что это? Он встал с кушетки, поправил рубашку, застегнул штаны, стараясь принять вид поприличнее, и выглянул в коридор. На самом деле им вовсе не следовало находиться в кабинете начальника, но тут была самая удобная кушетка. Боб совсем не хотел, чтобы его здесь заметил уборщик, приходящий в офис, чтобы натереть полы.
Да что же это за звук? На полотер не похоже… Он вышел в коридор.
— Простите, — обратился он к уборщику, — не могли бы вы…
Тот выключил свою машинку:
— Да?
Сначала Боб не поверил своим ушам, потом у него не осталось сомнений: в здании одновременно звонили все телефоны. Он тут же бросился в центр наблюдения, где ему и надлежало быть. Влетев туда, он схватил первый попавшийся под руку телефон.
В трубке истошно кричал мужской голос. Единственное слово, которое Бобу удалось разобрать, было «торнадо». Только не это!
— Успокойтесь, вы видите пылевой смерч, только и всего. Нет-нет, все в порядке, не волнуйтесь.
Он повесил трубку и быстро перешел к другому телефону.
— В Лос-Анджелесе не бывает торнадо, но все равно, спасибо, что позвонили. Правда.
Теперь звонил красный телефон. Замечательно! Подняв трубку, он услышал:
— Это Томми, я на пляже.
— Слушай, Томми, я очень занят. В чем дело?
Томми забился под вышку спасателей и отчаянно сражался с кнопками радиотелефона.
— Тут град размером с мячик для гольфа! — Пока он это произносил, Мэнни Вульф протянул ему большой осколок льда. — Пожалуй, даже больше, с хороший апельсин! Что у нас там происходит?
Боб зачарованно смотрел на доплеровский радар, не зная, как относиться к тому, что он видит. Перед ним красовался гигант, о котором он только слышал, учась в колледже. Теперь этот монстр навис над бухтой Лос-Анджелеса. Пока он смотрел, на схеме появилась красная зона, напоминающая формой
