героиней самой новой сплетни в высшем обществе — это хуже некуда. Лорду Моттону в особенности ненавистными стали бы все эти хихиканья и перешептывания. И ей это было бы тоже ненавистно, ясное дело.
Ей бы сейчас встревожиться. Она угодила в настоящую опасность. Нужно повести себя разумно и отойти от лорда Моттона, чтобы их не обнаружили во взаимной близости, да еще такой, как эта.
Почему же она не может встревожиться?
Очевидно, в ее охваченном болью, дрожащем теле нет места для тревоги.
Его пальцы теперь коснулись шеи у ворота платья. Что, если она немного откинет голову? Не побудит ли это продвинуть пальцы ниже? Может, застонать?
— Думаю, наши леди совсем близко.
— Что?
— Думаю, леди совсем рядом.
Моттон принудил себя выпрямиться и отступить. Слава Богу, что леди еще тут. Он был готов совершить по отношению к мисс Паркер-Рот нечто весьма глупое. Он скомкал свой платок и сунул в карман. Нечто и в самом деле дурацкое.
Она тоже должна отойти от него подальше. Надо бы сказать ей об этом. Она стояла рядом с ним, послушная как овечка. Черт возьми, да она почти дрожит и дышит часто-часто.
Почему бы ему не обнять ее? Она не такая уж юная, неопытная девочка. И за семь сезонов наверняка разок-другой поцеловалась с кем-то тайком в парке. Что за беда, если одним поцелуем станет больше?
Однако одним поцелуем он ограничиться не сможет. И даже двух ему будет мало. Он станет целовать ее без конца, стоит только начать.
Но Джейн не до такой степени опытна в подобных вещах. Он догадывался, что у нее вообще нет никакого опыта во флирте, несмотря на семь сезонов. Она не вела себя в кабинете у Кларенса как опытная девушка. Возбужденная — да, опытная — нет.
Она хорошо воспитанная молодая леди. Она сестра двух его друзей. Она…
Красивая. Очаровательная. Пленительная.
И отнюдь не склонная к легкомыслию в любовных играх. Моттон мог бы овладеть ею, только вступив в законный брак, однако он не готов принять подобное решение здесь, в парке Палмерсонов. Особенно теперь, когда перед ним стоит такая задача, как поиски рисунка Кларенса, задача если и не более важная, то более обязывающая.
Джейн посмотрела на него так, словно он заговорил с ней на хинди.
— Мисс Паркер-Рот, леди Ленден и леди Таркингтон вернулись в бальный зал. Они больше не ищут нас.
— О, это хорошо, — отозвалась Джейн, которая все еще выглядела то ли сильно озабоченной, то ли смущенной.
Моттон ощутил странную смесь досады и гордости… Так, но ведь они не могут всю ночь отыскивать статую Кларенса. Кто угодно может появиться в парке и помешать им, а так как в картинке Кларенса заинтересованы многие, может случиться и такое, что кто-то обнаружит недостающий обрывок изображения скабрезной сцены раньше их. Медлить с этим никак нельзя. У них с Джейн есть преимущество — по крайней мере Моттон считал, что оно есть, но вполне уверенным в данном случае быть невозможно. Им необходимы все части рисунка для того, чтобы полностью оценить, с чем они имеют дело. Нужно, чтобы мисс Паркер-Рот сосредоточилась на этой проблеме немедленно.
— Сейчас наиболее подходящее время для того, чтобы отыскать нужное нам деревце, мисс Паркер- Рот. Вы хотя бы имеете представление, где оно?
Джейн посмотрела на него так, словно он был законченным глупцом, и рассмеялась.
— Хорошо, что вы не решились заняться этими поисками самостоятельно, милорд, — сказала она.
— Почему это? — нахмурившись, спросил Моттон.
— Да потому, что вы не отличите магнолию от шелковичного дерева. Мы с вами только что миновали ее, когда сошли с дорожки.
— Что?
Он обернулся и посмотрел на дерево, на которое указывала Джейн. Ничего особо примечательного он в нем не заметил, и к тому же среди листвы не оказалось ничего похожего на неблагопристойное творение Кларенса.
— А где Пан?
— Не здесь. Я не думаю, чтобы лорд Палмерсон установил этого божка на столь открытом месте, а вы как полагаете? Только вообразите, как реагировали бы на это дебютантки и их дуэньи. Во всей Англии не нашлось бы достаточного количества нашатырного спирта, чтобы вывести из обморочного состояния тех, кого потрясло бы подобное зрелище.
Пропади все пропадом, а ведь она права.
— Но я мог бы поклясться… Я хочу сказать, что изображение очень ясное, четкое…
Проклятие! Он был так уверен, что Кларенс нарисовал цветок в качестве ключа к разгадке. Что, черт побери, теперь делать?
Мисс Паркер-Рот протянула руку и сказала:
— Позвольте мне взглянуть на это. Может, я увижу то, что вы упустили из виду.
— Я не могу позволить вам увидеть рисунок Кларенса.
— Почему? — спросила она со злостью. — Ведь вам нужна помощь.
— Нет.
Мисс Паркер-Рот насмешливо хмыкнула.
Он не стал с ней спорить. Разумеется, ему нужна помощь, но только не ее.
— Я не могу показать вам рисунок Кларенса.
— Но почему? Я, может, и не эксперт в ботанике, но тем не менее более вас осведомлена в этой области.
— Дело не в ботанике, а в анатомии.
— В анатомии? Что это значит?
Но ведь она, само собой, знает ответ на этот вопрос! Она ведь успела взглянуть на рисунок Кларенса, когда они оба находились у него в кабинете.
— Мисс Паркер-Рот, рисунок являет собой образчик самой возмутительной порнографии. На него не следует смотреть молодой незамужней леди, подобной вам.
Джейн до предела округлила глаза.
— Милорд, я глубоко признательна вам за рыцарское благородство, но если вы полагаете, что рисунок может подсказать, где находится статуя, мы можем пренебречь моими нежными чувствами. Уверяю вас, что я в силах перенести такое потрясение. Ведь моя мать — художница.
— А я вас уверяю, что ваша мать не рисует ничего подобного этому.
— Возможно, что так, но ведь это всего лишь рисунки. Трудно себе представить, что они могут причинить мне серьезную травму.
— Не могут? — Эти два слова особенно резко прозвучали в тишине парка. — Травмы бывают не только физическими.
— Я это знаю.
Неужели он считает ее ребенком? Любой человек, тем более тот, кто пережил семь лондонских сезонов, знает, что сплетни и клевета могут поразить человека так же метко, как и пуля.
— Невинность драгоценна, — произнес лорд Моттон. — Единожды утраченная, она уже не возвращается.
Моттон и вправду считает ее еще ребенком! Такая вот забота…
Джейн прикусила нижнюю губу и как бы снова прислушалась к словам Моттона. Он произнес эти слова не с легкостью, нет. Они прозвучали с душевной болью, словно он говорил на основании горького опыта.
Что за невинность он потерял и когда?
— Я понимаю это, милорд. — Джейн заговорила мягче, чем ей хотелось. — Но это не отменяет того
