Ей хотелось его потрогать. И когда Моттон обхватил ладонью свой член, ей захотелось, чтобы то была ее ладонь.
Местечко между ног напряглось и сделалось влажным. Оно чего-то до боли желало, и Джейн хорошо понимала, чего именно.
— Вылезай немедленно! — гневно потребовал Эдмунд.
Она должна подчиниться. У него в руке шпага. Если Джейн как можно скорее не выберется из своего убежища под кроватью, Моттон может совершить нечто ужасное, непоправимое. Но ее ночная рубашка задралась чуть ли не на голову.
— Одну минутку.
Джейн попыталась одернуть рубашку.
— Боже милостивый!
Джейн резко повернула голову. Голос Эдмунда прозвучал совсем рядом…
Так оно и было. Эдмунд присел на корточки и воззрился на Джейн.
— Что вы там делаете, Джейн?
Его шпага лежала на полу, острым концом направленная на Джейн. Как она заметила, прямо на нее было направлено и кое-что еще.
Окажется ли его пенис таким же твердым, как у гипсового Пана, если она его потрогает?
Предположим, она так и сделает. Эдмунд может подумать, что она бесстыжая — настоящая шлюха, но ведь Лили права, она не молодеет. А Джейн вовсе не хотела умереть девственницей.
— Я прячусь.
Джейн пришло в голову, что ее шансы утратить девственность в объятиях именно этого мужчины возрастут, если она тоже будет совершенно обнаженной, как и он. Но как ей ухитриться стянуть с себя ночную рубашку?
— От кого же вы прячетесь?
Голос его прозвучал угрожающе, словно Моттон готов был проткнуть своей шпагой любого, от кого она была вынуждена прятаться. Джейн улыбнулась и ответила:
— От вас. Я прячусь от вас.
Однако она не хотела больше прятаться. О нет, она твердо решила предстать перед ним нагой. Показать всю себя как есть.
Может, она поглупела? Вполне вероятно. Он может ее отвергнуть, однако она не очень этому верила. Мужчины не слишком разборчивы, когда им предлагают позабавиться с женщиной в постели. Взять хотя бы Джона. Он во время пребывания в деревне регулярно наносил визиты некоей мистрис Хэддон, которая обладала потрясающим сходством с козой. Привлекательной, симпатичной, но тем не менее козой.
— Почему? — с очевидным и полным изумлением спросил Эдмунд. — Ведь вы меня не боитесь?
— Не боюсь. — Она и вправду не боялась его. Эдмунд намного крупнее и сильнее, чем она, однако Джейн была уверена, что он никогда ее не обидит. — Я просто почувствовала себя неловко. И не хотела, чтобы вы меня обнаружили. Мне не следовало заходить в вашу спальню без спроса.
Джейн не боялась забеременеть Женщины не беременеют каждый раз после того, как проведут ночь в постели с мужчиной. На это нередко уходят месяцы специальных усилий и соответствующего практического опыта. Ее утроба нуждается в приобретении определенной привычки к самой процедуре сексуального общения, прежде чем произойдет зачатие ребенка. Родители Эдмунда оказались исключением из правила.
— Это верно. — Голос у Моттона снова стал резким. — Так почему вы здесь?
Что говорит ей собственный разум — и сердце? Значит ли это, что она полюбила его, а он всего лишь одержим похотью?
Нет.
— Джейн, скажите, зачем вы здесь?
— Я была… Я хотела… ах…
Джейн начала дрожать.
— Вы не ушиблись?
— Н-нет…
Она прикусила нижнюю губу. Только бы не заплакать. Эдмунд ни за что не уложит в свою постель плаксу. Она будет ужасно выглядеть с красными от слез глазами и распухшим носом. Ничуть не соблазнительно.
Моттон опустился на четвереньки, отодвинул в сторону шпагу и низко наклонил голову, тщетно пытаясь разглядеть Джейн в полутьме под кроватью.
— Вы плачете?
Слава Богу, что она укрыта в тени. Джейн кое-как утерла тыльной стороной ладони набежавшие слезы.
— Ч-чего ради мне плакать?
Джейн глубоко вздохнула. Первым долгом надо сосредоточиться на том, как высвободиться из ночной рубашки. Моттон уже прекрасно одет — то есть раздет, а вот она… Ей необходимо при первой возможности стянуть с себя ночную рубашку. Однако у нее нет возможности проделать этот трюк, пока она находится под кроватью.
— Я не знаю.
Он нахмурился — Джейн это увидела, поскольку свет падал на лицо Эдмунда. Правда, увидела не слишком четко, так как его скрюченная поза не давала возможности созерцать его во всей красе.
— Так вылезете вы оттуда наконец? Просто смешно и нелепо вести разговор, согнувшись в три погибели. Я уже уселся голым задом на… ох, черт возьми!
Он встал во весь рост. Джейн увидела, как его ноги зашагали прочь от кровати. Да уж, и правда, черт возьми, наконец он вспомнил, что раздет догола.
Джейн поспешила выбраться из-под кровати. Да, Моттон подошел к ванне и потянулся за полотенцем. Вот она, ее возможность. Если она успеет стянуть с себя рубашку прямо сейчас, пока Моттон на нее не смотрит, он не сможет ей воспрепятствовать. Ибо это будет свершившийся факт.
Джейн обеими руками ухватилась за подол рубашки и одним движением сдернула ее через голову. Швырнула рубашку на пол и ногой затолкнула ее под кровать.
Ей не пришло в голову, что тонкая ткань все же хоть как-то согревает ее, и когда тело Джейн овеял прохладный ночной воздух, тело у нее покрылось мурашками, и она даже довольно ощутимо вздрогнула.
Стоит ли прикрыть ладонями те части тела, которые свидетельствуют о ее принадлежности к женскому полу? Пожалуй, это чересчур жеманно с ее стороны. Но где должна держать руки совершенно голая женщина? Юбок на ней нет, стало быть, поддерживать нечего, а упереться руками в бока… нет, это слишком смело. Попросту бесстыдно.
Лучше бы ей не снимать с себя рубашку, но, увы, исправлять ошибку было поздно. Эдмунд снял с вешалки полотенце и повернулся в сторону Джейн.
Она обеими руками обхватила себя за талию и улыбнулась.
Глава 15
Господи помилуй! Полотенце, которое он только что снял с вешалки, выскользнуло из его вдруг ослабевших пальцев и упало на пол. Мисс Паркер-Рот стояла возле его кровати совершенно голая.
Что, если нынче днем он погиб во время крушения экипажа? Должно быть, так и есть, ибо теперь он явно на небесах.
Она была исключительно хороша. Ее прекрасные светло-каштановые волосы упали на хрупкие, нежные плечи, и Эдмунду страстно захотелось перебрать пальцами шелковистые пряди. При одном взгляде на ее совершенные по форме маленькие груди у Моттона зачесались ладони от желания почувствовать их мягкую тяжесть. Коснуться ее тонкой талии, погладить округлые бедра молочно-белого цвета, добраться до
