заиграл на разноцветных камнях.
— Все это когда-то принадлежало Морне, твоей бабке-француженке, а до нее — прабабке и Бог знает скольким поколениям твоих предков.
— Мамино наследство? — охнула Синара. — Она всегда считала, что новое правительство конфисковало все, вместе с родовым поместьем в Гаскони.
— Твой дед оказался достаточно предусмотрительным и обратил все в золото, только, к сожалению, не принял в расчет бурь и штормов в Ла-Манше, как, впрочем, и грабителей — братьев Сеймур.
— Они украли его, — монотонно повторяла Синара снова и снова, — а мы, Хоторны, все это время жили в такой бедности… Это наше золото, наши драгоценности…
— Совершенно верно, Синара, — кивнул Феликс, отбирая у нее шкатулку, — но теперь слишком поздно жалеть об этом. В море тебе ни к чему богатство.
Развязав ей ноги, он повел несчастную к самому краю воды. Ветер дул с такой силой, что слов почти не было слышно, и к тому же начался прилив.
— На рассвете волны унесут тебя, — доброжелательно пояснил Феликс, словно преподнося подарок. Синара так ослабела, что почти не могла идти. Руки невыносимо ныли, душу леденила смертная тоска. Значит, вот как ей суждено умереть — не попрощавшись с человеком, которого она так любила, не увидев родных. Господи, казалось, прошла вечность с тех пор, как она рассталась с ними.
Холодные волны лизали подол платья, тянули за щиколотки, стремясь скорее поглотить ее тело. Она, спотыкаясь, брела по каменистому гребню.
— Спускайся к песчаной отмели, — приказал Феликс, и Синара молча подчинилась. Но пока он замешкался, перепрыгивая с валуна на валун, она воспользовалась единственным шансом на спасение: молниеносно нагнувшись, схватила булыжник размером с кулак и, собрав последние силы, швырнула его в голову Феликса. Но тут же разочарованно вскрикнула: камень, не причинив ему ни малейшего вреда, упал на песок, Феликс, придя в ярость, словно клещами вцепился ей в руку, и Синара застонала.
— Помогите! Помогите! — завопила она, когда безжалостные руки сомкнулись на ее шее.
— Заткнись, — прохрипел он, сжимая пальцы.
Голос Синары оборвался, ноги подкосились, жгучая боль ударила в виски, она отчаянно пыталась вдохнуть хоть глоток воздуха; перед глазами поплыла багровая пелена, в ушах громом отдавался непонятный рев. Потом все окутала тьма.
Глава 25
Мерлин, заметив мигающий свет фонаря, помчался по тропинке, ведущей к берегу. Эстелла уже на полпути к конюшне неожиданно передумала и велела мужчинам бежать к пещере… и, похоже, была права. Там, в сумерках, едва виднелись два неясных силуэта.
Слепая ярость охватила Мерлина при звуках голоса Синары, зовущей на помощь, и он буквально перелетел через острые скалы. Брендон старался не отставать.
Перепрыгнув последний валун, Мерлин увидел распростертую на песке Синару, навалившегося на нее человека и, не помня себя от ярости, ударил Феликса ногой в подбородок. Тот мешком свалился на землю, потеряв сознание. Мерлин и Брендон, поняв, кто перед ними, хором выругались.
— Мерзавец жив! — не веря собственным глазам, завопил Брендон. Пока Мерлин, стоя на коленях возле Синары, пытался привести ее в чувство, он бросился в погоню за Маггинсом, решившим сбежать в лодке. Брендон забежал в воду, прицелился в корпус шлюпки и хладнокровно нажал курок. Выстрел эхом отдался от стен пещеры, и вода мгновенно начала заливать суденышко. Пока Маггинс с проклятьями переваливался через борт, Брендон успел схватить его и толкнуть к стене.
— Иди сюда! — позвал он Мерлина.
Синара, невнятно простонав, почувствовала, как что-то мокрое стекает по щекам. Женщина открыла глаза и непонимающе уставилась в обеспокоенное лицо Мерлина, который старательно обливал ее лоб водой.
— Мерлин, — пробормотала она, но, испугавшись выстрела, резко села. Голова закружилась. Губы мужа прижались к ее губам.
— Я люблю тебя, — шепнул Мерлин. — Теперь все будет хорошо.
В эту минуту раздался крик Брендона. Голова Синары оказалась на коленях матери.
— Что случилось? — прохрипела она, дотрагиваясь до невыносимо болевшего горла.
— Ш-ш-ш, молчи дорогая. Ты вне опасности.
Синара умудрилась подняться на ноги и, пошатываясь, наблюдала, как Мерлин связывает руки Маггинса за спиной и силой ведет к тому месту, где стоит она. Синара шагнула к ним и наткнулась на рапростертое тело Феликса. Охнув от ужаса, она пригляделась к его лицу, освещенному тусклым светом фонаря, и поняла, что он никогда больше не будет угрожать ей!
Синара отыскала в его кармане моток веревки, и хотя руки тряслись очень сильно, она все же попыталась скрутить его запястья.
На помощь подоспела Эстелла, и вместе они справились с Феликсом, пока мужчины выносили из пещеры сундук. Вода поднялась уже выше колен.
Маггинс угрюмо уставился на Синару:
— Это все из-за вас, — прошипел он. — Не вскружи вы голову мистеру Феликсу, давно бы уже лежали в могиле!
— Но тогда сокровище бы не отыскалось, — хрипло ответила Синара и стиснула руку матери:
— Какое счастье! Вы вовремя подоспели!
— Меня словно что-то гнало на берег, — пояснила Эстелла.
Мужчины поставили сундук на землю.
— Значит, это и есть наследство Морне! — воскликнул Брендон, гневно глядя на начавшего приходить в себя Феликса. Тот застонал, тщетно пытаясь схватиться за голову.
— Так тебе уже обо всем известно! — обрадовалась Синара.
— Только сегодня узнали, — вмешалась Эстелла. Брендон толкнул Феликса носком мокрого сапога:
— Уж ты-то все пронюхал! Неудивительно, что ожерелье нашли в моем доме! Не будь Мерлина, болтаться бы мне в петле за преступление, которого я не совершал! Прекрасный способ навеки отделаться от законного наследника состояния Морне!
— Теперь придется объясняться с сыщиками, — добавил Мерлин и, рывком подняв Феликса на ноги, направил на него дуло пистолета:
— Шагай вперед! Позже мы вернемся за сундуком.
— Не стоит, — возразила Синара. — Свяжите их одной веревкой и берите ящик, а уж я позабочусь, чтобы они не сбежали.
Она взяла пистолет у Мерлина, и тот понял, что жена не намеревается бросать слова на ветер. Он весело хмыкнул:
— Да, от такого конвоя не скроешься!
— Вот именно, — сузив глаза, подтвердила Синара.
Связанным негодяям велели пошевеливаться, а молодые люди, пыхтя, потащили наверх тяжелый сундук. Эстелла, услышав о том, что сыщики сидят взаперти в кабинете, вызвалась освободить их и едва ли не бегом добралась до замка первой.
— Умоляю простить нас за эту выходку, — извинилась она и приказала лакею, раскрывшему рот от такого невиданного зрелища, принести лучшего французского бренди. Оба законника почти прикончили оставленную Мерлином бутылку, но все же были не настолько пьяны, чтобы потерять головы, и со всевозрастающей яростью глядели на приближавшихся мужчин.
— Что здесь происходит?! — взорвался сержант Тодд, уставясь на связанных людей. Рот его несколько раз открылся и вновь закрылся, прежде чем сержант нашел в себе силы снова заговорить:
— Вас посадят в тюрьму, лорд Рейвн, и на этот раз я лично буду охранять вас. Хоскинс, — неуверенно скомандовал он, — задержать лорда Рейвна и мистера Хоторна!
— Не сметь! — предостерег Мерлин, видя, что констебль готов выполнить приказ. Мы невиновны, а все преступления, будто бы совершенные мной и мистером Хоторном, — дело рук вот этих людей.
