– Ребекка, что ты предпочитаешь: защищать замок своего отца или помогать мне? – Его черные глаза, казалось, видели ее насквозь.
– А ты как думаешь? – Она ответила ему робким и покорным взглядом.
– Думаю, ты захотела бы сражаться вместе со мной, – задумчиво предположил он.
– Да. Могу я оказать тебе эту честь? – Она чувствовала, что идет по тонкому льду. От ответа Эдварда многое зависело.
– Да будет так. – Он отвернулся от нее и стал обсуждать детали похода со своими соратниками.
«Как-то слишком легко все получилось». Не заботясь о том, что выглядит как щенок, следующий по пятам за хозяином, Ребекка вслушивалась в его указания воинам, чтобы, не дай Бог, не позволить ему обвести себя вокруг пальца.
Несколько раз он удивленно оглянулся на нее, потом, подмигнув, произнес:
– Не забудь взять побольше своих целебных трав.
– Я буду участвовать в бою, а не только помогать раненым. – Говоря это, Ребекка смотрела ему в глаза, чтобы понять, можно ли ему верить. Казалось, он не возражал, но на лицах других мужчин появилось легкое презрение, снисходительность, даже ухмылки. Она вскинула голову и поклялась доказать всем, что не уступает им в искусстве сражения.
Когда совет закончился, Эдвард и Ребекка разошлись по своим комнатам. Но не успела она закрыть дверь, как Эдвард вошел к ней. Она попыталась изобразить усмешку, но кровь ее жарко закипела от обжигающей страсти. Они подошли к ее постели, и она испытала сильное разочарование, потому что Эдвард стал спокойно раздеваться, не глядя на нее... Что ж, она не будет ему навязываться.
Все так же невозмутимо он залез под одеяло, вытянулся на краю матраса и закрыл глаза.
– Спокойной ночи, – пробормотал он.
– Спокойной ночи. – Она тоже легла и собралась было устроить ему хорошую сцену, но вдруг сон сморил ее, и она заснула.
Медвяный аромат примул, пахнувший в окно, разбудил Эдварда. Новый день начался, но Ребекки в комнате не было. Вскочив с постели, он ополоснул лицо холодной водой, торопливо оделся и отправился завтракать. Ее место за столом пустовало.
Он не захотел спрашивать у окружающих, где Ребекка, и глотал еду молча, отвечая на вопросы своих людей.
Натаниэль плюхнулся на стул рядом с ним. Он был в веселом настроении.
– Привет, вождь.
– Привет, – сдержанно отозвался Эдвард, не желая поддерживать веселье родича и друга.
–Хорошо отдохнул ночью?
– Да, хорошо. – Он бросил на Натана предостерегающий взгляд.
– Где леди Ребекка? – Натан окинул взглядом зал и с улыбкой повернулся к Эдварду.
Эдвард не стал ему отвечать, он набил рот хлебом и сделал вид, что не услышал вопроса.
– А впрочем, я знаю... Я видел ее сегодня утром, она участвовала в поединках с воинами. Устроили прямо какой-то рыцарский турнир. Насколько я мог судить, она никому не проиграла.
– Где это происходило? – Голос Эдварда прозвучал глухо. Сердито шваркнув на стол кусок баранины, он проглотил хлеб и вскочил на ноги.
– На восточном поле.
Не раздумывая, Эдвард вылетел из зала, слыша за спиной смех Натана. С ним он объяснится позднее, а пока надо разобраться с Ребеккой. Нетерпеливо отмахиваясь от людей, пытавшихся с ним заговорить, он вышел на поле за стеной замка и сразу заметил толпу, окружавшую двух человек, увлеченных поединком.
– Эдвард! – Маккей весело хлопнул его по плечу. – Как приятно вновь оказаться на стороне Макклири! – Он с гордостью посмотрел на дочь, стоявшую рядом. – Она всегда принимала участие в наших учебных боях, хотя до последнего времени в настоящих битвах не сражалась. Мужчины нашего клана очень ее уважают, – сказал Маккей Эдварду.
– Как вы можете разрешать дочери биться с мужчинами? Им ведь наверняка это не нравится.
– Ну скажи, Эдвард, кто может помешать Ребекке, если она что-то вбила себе в голову? Кому, как не тебе, это знать!
– Да, а все потому, что ее отцу вечно не хватало времени на ее воспитание. – Эдвард решительно зашагал прочь, не дав Маккею сказать хоть слово. Он тихо подошел к воинам, чтобы не привлекать к себе внимания.
– Кто следующий бросит вызов леди Ребекке? – спросил мужчина, выбранный распорядителем поединков.
– Я! – крикнул Эдвард, пробираясь сквозь толпу.
– Глава клана и известный храбрец! Что подумают о нем люди, если он проиграет? – Распорядитель явно играл на публику.
Толпа весело зашумела.
– Миледи. – Эдвард отсалютовал мечом прекрасной противнице.
– Милорд. – Ребекка проделала тот же ритуал с присущими ей изяществом и грацией.
Она приосанилась, глаза сверкнули задорным огнем. Волосы ее были стянуты в большой узел на затылке, запястья обмотаны кожаными полосками, руки затянуты в белые кожаные перчатки. Она выглядела настоящим воином. А какое решительное лицо! Что ж, вот и выпала ему возможность проучить ее как следует. Он не торопился, внимательно наблюдая за ней, чтобы не пропустить ее выпад. Пусть она начнет первой. Они медленно кружили, следя друг за другом. Толпа затихла. Повисла тишина.
Наконец Ребекка взмахнула мечом. Он легко отразил ее атаку, вынудив отступить. Затем мгновенно провел серию атакующих приемов. Толпа ахнула при виде его напора и ее быстрых умелых парирующих ударов.
– Иногда мужчинам, которые бьются с дамой, слишком нравится дама, – тихо проговорил Эдвард, намеренно отступая и легко отражая ее атаки.
– Я так не думаю. – Ребекка яростно нападала на него. – Мечи высекали искры, лязг и запах металла повисли в воздухе. Завороженные зрители не могли отвести глаз от редкого зрелища, замерев в потрясенном молчании.
Эдвард увидел гнев в ее глазах, смешанный со страхом – и желанием. Он тоже желает ее, но спуску ей не даст. Под его взглядом она утратила бдительность и чуть не потеряла меч, но вовремя спохватилась и ринулась в атаку.
Эдвард начал уставать. Грудь Ребекки тоже вздымалась прерывисто и тяжело. Оскаленный рот, безумный взгляд – она сейчас была похожа на кровожадную валькирию. Но он любил эту женщину. Ребекка приняла его клинок на лезвие своего меча и круговым поворотом выбила у него из рук оружие с такой силой, что оно отлетело далеко в сторону и дотянуться до него Эдвард не смог. Она с победным видом приставила меч к его груди, от усталости дыша хрипло и со свистом.
Обольстительная улыбка изогнула ее губы, но в глазах мелькнул страх... Она боялась его гнева.
Охваченный противоречивыми чувствами, Эдвард не знал, как поступить. Толпа молча ждала его решения. И он сделал то, что подсказало ему сердце. Когда Ребекка отвела свой меч, он опустился перед ней на колени, взял ее руку и нежно поцеловал в ладонь.
– Я преклоняюсь перед тобой, – произнес он, сглатывая комок в горле. Наверное, ему мешала говорить его проклятая гордость.
– А я перед тобой. – И она склонила голову над их сомкнутыми руками.
Толпа разразилась аплодисментами. Эдвард встал, и они, держась за руки, поклонились зрителям. Поединки продолжались все утро, Эдвард и Ребекка принимали все вызовы. Настроение у людей было праздничным. После полудня толпа поредела, и вскоре народ потянулся в замок к дневной трапезе.
Ребекка отнесла тяжело нагруженный поднос в комнату матери. После дневных сражений тело ее отчаянно болело.
– Добрый вечер, мамочка. – Она поставила поднос на постель, затем озабоченно посмотрела на Марту.
– Ребекка, мне так одиноко. Посидишь со мной? – Улыбка матери была светлой и доброй.
