По дороге домой леди весело болтали, словно никогда не ссорились.
— Какое счастье выпало на долю твоих родителей — они любили друг друга, — с тоской произнесла Джоан.
— Что чувствуешь, когда любишь кого-то? — тихо спросила Брайенна.
— Это небо и ад, — тяжело вздохнула Джоан. — Его лицо всегда стоит перед твоими глазами, ты думаешь о нем все дни и видишь во сне. Желание быть вместе настолько велико, что ему нельзя противиться. Любовь так сильна и могущественна, что сметает все барьеры. Знаешь, разлука причиняет адские терзания, но они станут совершенно невыносимыми, если у тебя не осталось воспоминаний, которые можно лелеять в сердце.
Джоан покраснела.
— Я знаю, ты считаешь меня дурочкой, потому что я позволила себе влюбиться в Эдуарда, но я беру у судьбы все, что она мне дает. Он сделал меня женщиной, и я об этом не жалею.
В этот момент Брайенна считала подругу совсем не глупой, а, напротив, храброй и мужественной.
До замка было недалеко, и у подруг оставалось достаточно времени, чтобы переодеться к ужину.
Не успели они подняться наверх, как Адель встревожено взвизгнула, увидев, что черноногий хорек метнулся к Клэнси. Старый кот, до этого старательно умывавший морду, прервал свое занятие, поднял лапу и врезал зверьку по любопытному носу. Зубастик присел и покорно съежился перед воинственным котом, владевшим этой территорией вот уже десять лет. Адель облегченно вздохнула.
— Самое главное — показать, у кого власть, — заметила Брайенна. — У старого Клэнси, возможно, уже половины зубов нет, но хорек этого не знает.
Адель подхватила кота на руки.
— Пойду надену платье поэлегантнее, прежде чем спуститься в зал.
Джоан подмигнула Брайенне, намекая на то, что Адель стремится привлечь внимание ирландского оруженосца.
— Давайте все наденем что-нибудь необыкновенное, -
предложила Джоан, и Глинис немедленно с ней согласилась.
— Что ты выберешь, Брайенна? — спросила она, когда подруги вошли в комнату.
Адель, нагнувшись, подобрала кружевное одеяние с пола, где племянница оставила его прошлой ночью.
— Какой прекрасный пеньюар, откуда это? — с любопытством спросила Джоан.
— Он принадлежал моей матери, — пояснила Брайенна, надеясь, что не слишком покраснела.
— Прелестно, — кивнула Джоан, перебирая мягкие складки. — Это была комната твоей матушки? Здесь есть еще ее вещи?
— Да, целый сундук.
— Можно посмотреть? — умоляюще попросила Джоан.
— Конечно, — согласилась Брайенна. Встав на колени перед тяжелым сундуком, она подняла крышку.
Остальные сгрудились вокруг, и Брайенна начала осторожно, по одному вынимать наряды.
— Только взгляните, какой необычный цвет! — воскликнула Джоан. — Как он называется?
— Аквамариновый! — подсказала Адель.
— Бирюзовый! — возразила Глинис.
— Переливчато-синий, совсем как у павлина! — решила Брайенна.
— О да, павлиний, — согласилась Джоан. — Но платье сшито по последней французской моде, с облегающим корсажем и широкой юбкой. Как это может быть?!
Брайенна пожала плечами.
— Когда речь идет о модах, уверена, ничто не ново под солнцем. Если долго хранить одежду, она снова может войти в моду.
— Брайенна, ты должна надеть его сегодня. Только подумай, как сюда подойдет пояс с изумрудами!
Брайенна поколебалась, не зная, на что решиться. Как она сможет войти в зал и встретиться лицом к лицу с Хоксбладом?! Но тут верх взял здравый смысл. Прошлой ночью она всего-навсего видела фантастический сон, его необходимо поскорее выкинуть из головы, только и всего. Брайенна наденет костюм, который придаст ей уверенности. Ее мать была графиней, владелицей замка, и с величественным видом, подобно королеве, восседала за столом. Сегодня она последует примеру матери и точно так же сядет во главе огромного стола в трапезной.
— Глинис, пойди, помоги найти что-нибудь такое, чтобы Брайенна окончательно не затмила меня, — попросила Джоан, они обе ушли.
— Хочешь, чтобы я помогла тебе одеться?
— Нет, Адель, иди, сама нарядись получше. Если у тебя останется время, поможешь мне причесаться.
Восхищаясь собственным отражением в зеркале, Брайенна едва заметно улыбалась, гордо сознавая, что никогда не выглядела так прекрасно. Также она никогда прежде не ощущала такого трепетного
