– Здравствуйте, я Эйли Грэм.
Она протянула руку, но мужчина, казалось, не заметил ее – его взгляд был прикован к лицу девушки.
Эйли подняла голову и взглянула на резной выступ крыши, с которого вода стекала ей на голову. Потом снова посмотрела на стоявшего перед ней человека.
– Э... вы не возражаете, если я войду?
Ей не хотелось показаться невежливой, но она промокла насквозь.
Мужчина откашлялся и наконец пробормотал:
– Прошу прощения, пожалуйста... пожалуйста, входите.
Он отступил в сторону, пропуская гостью в тепло огромного холла, походившего на пещеру.
Опустив свои вещи на плиточный пол, Эйли откинула с лица мокрые волосы и, шумно выдохнув, проговорила:
– Ох, наконец-то! Там льет как из ведра.
Она пыталась хоть как-то завязать разговор.
– Да, вроде бы льет, – согласился мужчина.
Прежде чем закрыть дверь, он бросил на Эйли испытующий взгляд.
От его слишком пристального взгляда у нее по спине мурашки забегали. Уж не совершила ли она ошибку, войдя в дом? Ведь она совсем не знает этого человека.
Взяв себя в руки, Эйли спросила:
– Простите, что-то не так?
– Извините, просто... Ох, вы должны простить старика за невежливость, однако... – Он смущенно улыбнулся: – Я Дункан Макинтош, смотритель Данвегана. Как, вы сказали, вас зовут?
– Эйли... Эйли Грэм. У меня забронирован номер, – ответила она, пытаясь отыскать в сумке листок. – У меня где-то тут квитанция... Ах, вот здесь...
С этими словами Эйли вытащила из кармана жакета мокрую квитанцию и со страдальческой улыбкой протянула ее смотрителю.
Тот уставился на бумажку, затем снова посмотрел на Эйли.
– Простите, но вы приехали не туда, – пробормотал старик со вздохом. – Вам нужна гостиница «Данвеган». Вы ее проехали.
Эйли взглянула на квитанцию, которую он ей вернул. Буквы были едва различимы, но все же она сумела прочесть: «"Данвеган", гостиница».
– Не понимаю, как я могла так сглупить, – сказала Эйли. – Извините, что побеспокоила вас.
Она наклонилась, чтобы взять свои вещи.
– Никакого беспокойства, мисс Грэм. – Смотритель вдруг улыбнулся. – Я как раз собирался выпить чаю. Можете составить мне компанию, если желаете.
– Пожалуйста, зовите меня Эйли. А выпить чаю – это было бы чудесно. Скажите, у вас нет поблизости полотенца? Я вся промокла, и... О Боже!.. – Она застонала: – Только посмотрите, что я наделала! – Красивый плетеный коврик у нее под ногами был теперь весь в грязных следах. – Простите, мне так неудобно...
Мистер Макинтош усмехнулся:
– Ничего страшного, я видел грязь и похуже. Не переживайте. Сейчас принесу вам полотенце, а потом вы сядете у огня и обсохнете. Моя жена отправилась в магазин, но когда она вернется с машиной, отвезу вас в гостиницу. Как вам такой план?
– Замечательно! – кивнула Эйли.
Сняв жакет и грязные туфли, она вытерла полотенцем волосы, затем последовала за Дунканом. Минуту спустя с восхищением оглядела обшитую дубовыми панелями комнату, в которой оказалась. Тут был чудесный расписной полоток, а старинная мебель, выполненная со вкусом, радовала глаз.
Взглянув на смотрителя, Эйли сказала:
– Какое изумительное место, мистер Макинтош. Должно быть, вам нравится присматривать за ним.
– Ох, ради Бога, зовите меня просто Дункан. Да, у меня замечательная работа. – Старик подтащил стул с высокой спинкой поближе к огню камина. – Садитесь, обсохните немного. А я пока приготовлю чай.
Эйли с благодарностью кивнула и, опустившись на стул, протянула руки к огню.
Смотритель же покинул комнату, а через несколько минут вернулся с серебряным подносом в руках. Взглянув на гостью, сказал:
– Пододвинь-ка вон тот столик сюда.
– Да тут целое пиршество! – воскликнула Эйли. – Надеюсь, я не причинила вам слишком много хлопот, Дункан,– добавила она,; устанавливая столик между стульями.
Смотритель сел и с улыбкой покачал головой.
– Нет-нет, никаких хлопот. – Внимательно посмотрев на гостью, он поинтересовался: – Что же привело вас на остров Скай, Эйли?
– Я снимаюсь для «Вог». Это такой журнал.
– Да, знаю, – кивнул Дункан. – Несколько месяцев назад они просили разрешения здесь снимать. Значит, вы модель?
Эйли рассмеялась.
– Вообще-то я врач, прохожу ординатуру. Но моя подруга – агент, и время от времени она подкидывает мне работу. Это помогает оплатить текущие счета, – добавила Эйли, потянувшись к сандвичу.
– А я думал, что вы, ординаторы, – люди занятые. Не трудно было выкроить свободное время?
Эйли едва не поперхнулась сандвичем и сделала большой глоток чаю, прежде чем ответить.
– Нет, не слишком трудно.
Решив сменить тему, она указала на обрывок шелка, заключенный в стеклянный ящик над камином:
– А что это?
– О, это волшебный флаг, – ответил Дункан, с благоговением глядя на ящик.
Заинтригованная, Эйли переспросила:
– Волшебный флаг?
– Хотите послушать про него?
Она кивнула:
– С удовольствием. Если вы, конечно, не очень заняты.
– Для этой истории у меня всегда есть время. – Усевшись поудобнее и вытянув перед собой ноги, старик проговорил: – Так вот, давным-давно, как гласит легенда, лэрд Маклауд влюбился в сказочную принцессу.
– В сказочную?.. – переспросила Эйли.
– Совершенно верно. А вы что, не верите в волшебство? Даже в детстве не верили?
Разумеется, она не верила. Ей было очень хорошо известно, что только дети, которых любят и оберегают, имеют возможность верить в волшебство и в волшебные сказки. А вот такие, как она, те, которых с раннего детства били по лицу, – эти дети были лишены возможности верить в чудеса. Но Дункану не обязательно об этом знать. Заставляя себя улыбнуться, Эйли ответила:
– В детстве, наверное, верила. Так что же было дальше?
Старик внимательно посмотрел на нее своими добрыми глазами, потом вновь заговорил:
– Так вот, они хотели пожениться, но король волшебников отказался дать разрешение. Правда, потом, заметив печаль дочери, он все же неохотно уступил, но при одном условии: через год и один день она должна вернуться в сказочное королевство.
За этот год Господь благословил пару чудесным малышом. Время, отведенное им, прошло быстро, и вскоре несчастной принцессе пришлось отправиться обратно в сказочное королевство, чтобы сдержать слово, данное отцу. Когда принцесса, вся в слезах, покидала своего супруга и ребенка на сказочном мосту, она заставила его пообещать, что он никогда не будет оставлять их сына одного и не позволит ему плакать. Даже в сказочном королевстве его плач причинял бы ей ужасные страдания, – пояснил Дункан.
Огонь в камине громко затрещал, выстрелив снопом искр, и Дункан, наклонившись, взял кочергу и
