Глаза Айвстона были широко открыты, дыхание перехватило. О! Вот оно. Наконец он пришел в себя и судорожно глотнул воздух.
— Подстроили? Но каким образом?
— О, лорд Айвстон, — сказала она, — вы должны знать, что добиться от мужчины поцелуя очень легко. Взгляд, брошенный невзначай. Улыбка. Пустая конюшня. Мне это ничего не стоило.
Затем она улыбнулась и потянула за край перчатки.
Несчастный Айвстон был готов убить кого-нибудь. Но ударить ее он не мог, поэтому момент получился очень комичным.
— Извините, никогда не целовался с мужчиной, поэтому не могу судить, насколько это просто. Придется поверить вам на слово.
— Благодарю, — сказала она. — Мне продолжать? Вы же хотели услышать подробности.
— Это еще не все?
В ее душе не было ни капли сострадания к Айвстону, поэтому она и не думала прекращать безжалостную расправу. С какой стати? Ей давно не было так весело.
— Конечно, это не все, лорд Айвстон. Я не настолько труслива, чтобы удовлетвориться лишь одним поцелуем. Нет, моя юная душа жаждала наставлений, упражнений и поддержки.
Шея у Айвстона побелела. С обеих сторон. Яркие белые отметины проявились под каждым ухом. Ну что ж. Наверное, стоит добавить еще деталей, чтобы его беловато-пятнистое волнение обернулось ядовитым змеиным клубком негодования. Надо заметить, что ее рассказ был чистой правдой. Она никогда не лгала. Ни за что. Она была самой честной леди на свете и подобных себе не встречала ни разу. Женщины склонны к скрытности, и это самая большая ошибка представительниц ее пола.
— И в чем вы искали поддержки? — тихо спросил Айвстон.
— В том, что нужно всегда и во всем быть честной. В то время меня еще одолевали сомнения. Получив поддержку, я обрела уверенность. Я хотела, чтобы меня вдохновляла страсть, чтобы я смогла вселить эту уверенность в других, в своего будущего мужа, если быть точной. Конечно, я не утверждаю, что достигла вершин мастерства, но я старалась и думаю, герцог одобрит мои усилия, направленные лишь на то, чтобы понравиться ему.
Айвстон задумчиво кивнул, в его глазах затаился странный блеск. Он положил ногу на ногу и откинулся на изящную спинку позолоченного стула.
— Пожалуй, нам стоит остановиться, мисс Прествик. Мы больше не одни, но, надеюсь, вы закончите свое повествование при более благоприятных обстоятельствах?
— Повествование? Вы не верите мне! — воскликнула она, обратив наконец внимание на гостей, которые через единственную дверь просачивались из парадного зала в гостиную. Пенелопе было достаточно беглого взгляда, чтобы заметить в толпе лордов Пенрита и Рейтби, леди Пейнтон и своего брата Джорджа.
— Я верю, что вы с кем-то целовались. Но у меня нет желания строить догадки, кто на самом деле был этот человек.
— Незачем строить догадки. Я все вам рассказала честно. Это был конюх из Тимперли.
— Как его зовут?
— Понятия не имею. Даже если и знала его имя, то давно забыла. Мы не были лучшими друзьями, лорд Айвстон. Мы просто целовались, если не считать прочего.
Айвстон выпрямился.
— Если не считать прочего?
Гости все прибывали, наполняя комнату гулом голосов. Но так и должно быть, ведь это званый ужин, и Пенелопа не делает ничего предосудительного, просто ведет приятную, вполне светскую беседу с лордом Айвстоном. Атмосфера званого вечера идеально подходила для того, чтобы продолжить его мучения, хотя для самой Пенелопы оставалось загадкой, почему ей так этого хотелось. Наверное, потому, что он был рядом и им легко было манипулировать. К тому же ее рассказ был от начала до конца правдивым. И это был не рассказ, а история. История ее жизни. Если ему нравится думать иначе, то пусть подавится своими догадками. У Пенелопы оставалась слабая надежда, что так и будет.
— Думаю, лучше начать с самого начала, вы согласны со мной? Чтобы не запутаться. Поскольку вы просили у меня подробного отчета о степени моей невинности, равно как и о степени моей искушенности, будет предпочтительнее следовать логическому и тщательному описанию ключевых моментов. Итак, приступим, — сказала она, не собираясь ждать его одобрения, но все-таки взглянула на Айвстона. Выражение его лица вызывало опасение: он явно потерял способность говорить членораздельно. — Приближался мой двенадцатый день рождения, и я искренне верила, что со мной должно произойти нечто необыкновенное, некое чудесное превращение. Назовите это обрядом мистического посвящения, если хотите.
— Да, лучше и не скажешь, — согласился он. — Это поможет мне оставаться беспристрастным, если это вообще возможно.
Она резко наклонилась вперед и оживленно заговорила:
— Именно так я и думала. Но как только он начал целовать меня, я поняла, что ошибалась.
После этих слов Айвстон, который почти успокоился, вдруг снова занервничал. Ему очень шло нервное возбуждение. А ей нравилось держать его в постоянном напряжении, хотя она не могла объяснить почему.
— Не понимаю, зачем вы мне все это рассказываете, мисс Прествик, — сказал он, сверкая глазами.
— Что тут непонятного? Вы же сами хотели знать подробности, лорд Айвстон. Вот я и рассказываю вам все, как было. И мне это доставляет удовольствие. Вы должны понимать, что я ни с кем не могла этим поделиться. А мне хотелось бы услышать мнение другого человека, и, поскольку вы мужчина, ваша точка зрения будет особенно ценной. Интересно, — мягко сказала она, глядя ему прямо в глаза, — совпадут ли наши мнения?
— Я в этом совсем не уверен. Именно потому, что я мужчина.
— Да, — медленно повторила она. — Мужчина.
И вдруг что-то случилось. Она вновь почувствовала слабость и эту противную влажность в сгибах локтей и коленей. Только не сейчас. Еще секунду назад она владела ситуацией и без труда манипулировала им. Правда, она уже не помнила, чего добивалась от него. Но точно знала, что чего-то хотела.
— Он был вашего роста, — сказала она, возвращаясь к своему повествованию. Ибо они отклонились от темы. — Правда, волосы у него были каштановые, а глаза тоже голубые, но самые обычные. А вот ваши глаза, лорд Айвстон, очень… — Необыкновенные? Притягательные? Завораживающие? Она не могла подобрать слов.
— Голубые? — подсказал он, но улыбка уже затаилась в уголках его губ.
У него были очень красивые губы, такой изысканной формы. Вообще лорд Айвстон был воплощением элегантности и изящества с головы до… до его… Ее взгляд медленно скользил вниз по широким плечам к тонкой талии и узким бедрам, вниз по стройным ногам, пока не остановился у четко очерченных щиколоток.
— Да. Голубые. И очень яркие, — отозвалась она.
— Вы сравниваете этого мужчину со мной? — воскликнул он.
Она оторвалась от созерцания его ног.
— Конечно, нет. Я сравниваю с ним вас, — ответила она.
— И как я выдержал сравнение?
— Не хочу делать поспешных выводов, лорд Айвстон. Трудно судить по одному поцелую, — сказала она.
Судя по выражению его лица, Пенелопа попала в точку. Айвстон был явно недоволен. Но не собирался объясняться. Она тоже не считала себя виноватой. Они могли разойтись в любую минуту, ибо гостиная быстро заполнялась гостями. Они вели совершенно неподобающую беседу, внешне соблюдая надлежащие правила приличия. Так что было бы вполне естественно в любой момент расстаться и смешаться с толпой гостей. Но это было бы просто ужасно. Пенелопа не хотела, чтобы все так закончилось, поэтому она осталась. Айвстон тоже не торопился уходить. Это значило… что-то.
