весьма впечатляюще! — за неимением лучшего брякнул Линдли. — И вообще, где вы шлялись все это время, хотел бы я знать?
— Искал потайной ход, — невозмутимо заявил тот, кивнув на проход в стене. — Он ведет в эту комнату из подвала. А эту каналью, — он указал на Уоррена, — надо связать.
Софи растерянно оглянулась по сторонам, подумала немного, ринулась в гардеробную и скрылась за раздвижной панелью в стене. Очень скоро она вернулась, держа в руках уже хорошо знакомый Линдли узелок. Увидев его, Линдли мысленно возблагодарил судьбу за то, что Софи повсюду таскает его с собой. Оставалось только надеяться, что д’Аршо не придет в голову разглядывать его содержимое.
— Вот, возьмите это, — пробормотала она, протянув отцу моток мягких шнурков, на которых красовались многочисленные узелки.
Ничего лучшего и желать было нельзя. Схватив их, Линдли перевернул Уоррена на живот и туго стянул ему руки за спиной. Рывком подняв Уоррена с пола, Линдли подтолкнул его к двери.
— Пошли, кузен. Пора отвезти тебя к тем, кому предстоит решить твою дальнейшую судьбу.
Подталкивая перед собой упиравшегося капитана, Линдли спустился вниз, в небольшую, но уютную прихожую. Софи с отцом молча следовали за ним. Выйти из дома они не успели — в дверях стояла Эудора. Линдли даже не удивился, только тяжело вздохнул, проклиная себя за то, что заранее не подумал об этом.
— Ну, здравствуй, тетушка. Зачем пожаловала? — устало пробормотал он.
И увидел наставленный на него пистолет.
Впрочем, чего‑то в этом роде он и ожидал.
— О нет, только не говори, что ты тоже собираешься меня убить! — вздохнул Линдли.
— Не глупи, Ричард, — поморщилась Эудора. — Зачем мне ты? Нет, я собираюсь убить его!
Отведя пистолет в сторону, Эудора прицелилась в д’Аршо. И похоже, это была не пустая угроза. Все участники этой сцены на миг окаменели. Потом прогремел выстрел, и поднялась кутерьма. Грохот выстрела эхом отдался в доме. Линдли, даже не успев ни о чем подумать, метнулся вперед, закрывая собой Софи. Похоже, то же самое сделал и д’Аршо. Двое мужчин сшиблись, едва не раздавив бедную Софи, которая, как и следовало ожидать, оказалась между ними, — толчок оказался такой силы, что все трое с криком отлетели в разные стороны.
Уоррен мешком свалился на пол. Глаза у него округлились, по лицу растеклась мучнистая бледность, а темно‑багровое пятно, появившееся слева у него на груди, ясно говорило о том, куда угодила пуля. Видимо, это поняла и Эудора — с криком метнувшись к сыну, она опустилась возле него на колени.
— Джорджи!
— Дьявольщина, мама… может, объяснишь, в кого ты целилась?!
Но Эудора как будто не слышала. Убедившись, что ее сын жив, она, словно разъяренная гарпия, набросилась на д’Аршо.
— Ну, доволен теперь?! — завизжала она. — После всего, что я для тебя сделала, Филипп, после того, как я столько лет заботилась о твоей дочери, кормила и поила ее, да еще старалась не подпускать к ней мужчин — ну, по большей части, — поправилась она, — вот как ты отплатил мне за мою доброту?! А ведь я даже позволила твоей ненаглядной Энни оставаться в моем доме, когда она носила под сердцем твоего ублюдка! Может, хоть теперь ты поймешь, каково все это время было мне. Чего молчишь? Будешь утверждать, что по‑прежнему хочешь жениться на ней? Так вот, этого никогда не будет! — торжествующе осклабилась она. — Эта глупая гусыня вместе со своим отродьем не нашла ничего умнее, как утопиться! Да, да, взяла и прыгнула в ров с водой! Их обеих только сегодня нашли и выудили оттуда — я собственными глазами это видела!
Растерявшийся Линдли сообразил, что Эудора имеет в виду женщину, в которую был влюблен д’Аршо, и ту его вторую дочь, о существовании которой ему уже доводилось слышать. Судя по лицу д’Аршо, весть об их смерти стала для него ударом. Бедняга, с невольной жалостью подумал Линдли.
— Нет, нет, папа, это не так! — положив руку ему на плечо, поспешно вмешалась Софи. — Не слушай ее! Я спрятала Энни и Роузи в безопасном месте, а потом сшила два чучела — их‑то и видела мадам, потому что я собственными руками накануне утопила их во рву! Не волнуйся, с ними все в порядке.
Д’Аршо разом повеселел — зато Эудора при мысли, что ее снова провели, мгновенно пришла в ярость. Мигом забыв о лежащем на полу окровавленном сыне, она сделала движение, чтобы вскочить на ноги. Судя по ее перекошенному лицу, она бы с радостью придушила Софи своими руками. Однако Линдли успел ее перехватить — схватив бранившуюся Эудору за руки, он оттащил ее в сторону. Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы не неожиданное появление на сцене двух новых действующих лиц.
Физел с Томом, торопясь ворваться в дом, застряли в дверях. Наконец Физел поднажал и первым ввалился в прихожую.
— Выходит, вы скрутили этого мерзавца, милорд? — спросил Физел, наконец обратив внимание на валявшегося на полу Уоррена. — Похоже, он еще жив, — равнодушно заметил он.
— Пока да, — буркнул Линдли. — Ну а вы чем занимались? А, Том?
— А мы ехали сюда, да по дороге нарвались на головорезов Уоррена. Ну и пришлось сперва заняться ими, сэр, — ухмыльнулся Том.
Уоррен громко застонал.
— Премного благодарен, — усмехнулся Линдли. — А теперь не поможете мне вытащить его из дома? Не то он, чего доброго, перепачкает кровью весь паркет, — брезгливо поморщился он.
Они едва‑едва успели вытащить Уоррена и его разъяренную, сыплющую проклятиями мать во двор, когда там появился фургон, из которого выскочил Сент‑Клемент, а вслед за ним трое молодых актеров из его труппы. Кивнув в знак приветствия д’Аршо, он улыбнулся смущенно зардевшейся Софи, после чего одобрительно хлопнул Линдли по спине.
— Как только я узнал, что вы исчезли, и сообразил, что вы с д’Аршо отправились сюда, то подумал, что вам может понадобиться помощь. Но вижу, вы и сами справились, — пророкотал он.
— Месье… эээ… Сент‑Клемент, — растерянно пролепетала окончательно сбитая с толку Софи.
— Ну уж нет, моя дорогая! Будь любезна, с этого дня называй меня дядюшка!
Софи, уже ничего не понимая, озадаченно захлопала глазами. Линдли не терпелось рассказать ей все — увидеть, как она улыбается, когда сообразит, что жизнь наконец повернулась к ней своей светлой стороной. Ему хотелось сказать, что больше ей никогда не придется зависеть от таких людей, как Эудора. Но больше всего ему хотелось схватить Софи в объятия и…
Но д’Аршо не дал ему этого сделать.
— Все верно, дорогая. Альберт действительно твой дядя — Луиза, его жена, была моей родной сестрой. Когда в нашей родной стране начался террор, он помог нам бежать и перевез нас сюда. О, знала бы ты, сколько всего мне нужно тебе рассказать!
— Может, вас подвезти? — с изысканной вежливостью осведомился Сент‑Клемент. — Могу, если хотите, одолжить вам свой фургон.
Линдли с радостью согласился. Поручив притихшую и разом как будто постаревшую Эудору заботам трех молодых актеров, он с помощью остальных перенес Уоррена в фургон. Мерзавец потерял много крови и, казалось, окончательно смирился со своей судьбой, однако, наскоро осмотрев его, Линдли убедился, что пуля прошла достаточно далеко от сердца, так что можно было не опасаться, что Уоррен умрет. Во всяком случае, пока.
Затолкав Эудору в ее же собственный экипаж, в котором она приехала в Лавленд, Линдли усадил одного из актеров, здоровенного парня, рядом с кучером и велел им глаз не спускать с пленницы.
Теперь оставалось только съездить в Хейвен‑Эбби, чтобы вернуть д’Аршо его ненаглядную Энни с дочерью.
— Должно быть, она ужасно волнуется, — покачала головой Софи, когда они с отцом присоединились к маленькой компании во дворе.
— Как только улажу дела в Хартвуде, сразу же отвезу вас обоих туда, — успокоил ее Линдли.
Похоже, это предложение, хоть и сделанное от всего сердца, пришлось не по вкусу д’Аршо. Шагнув
