вечеринки? Они невзлюбили ее, Калеб, и не упустят шанса дать ей это почувствовать.
- Но ведь Гертруда любит Лили, - возразил Калеб.
- И это лишь подогревает их злобу. Мало того, что Лили намного привлекательнее, чем добрая половина девиц, обретающихся в форте, так ей еще надо было затеять прачечную. Лили очень горда, Калеб, и в этом ее слабость. И если только им удастся, они спихнут ее на Мыльную Улицу.
Калеб еле удержался от того, чтобы сию же минуту не вернуться в форт Деверо, подхватить Лили в охапку и потащить следом за собой в Спокан. Будь она сейчас здесь, с ним, никто бы не осмелился причинить ей зло.
- Бабы, - злобно пробормотал он.
Сандра похлопала его по плечу с немым сочувствием.
***
Когда Лили отправляла вновь написанные письма, ее ожидал большой сюрприз: потертый и помятый конверт. Обратный адрес гласил: "Чикаго", а почерк на конверте показался Лили смутно знакомым.
У нее захолонуло в груди. Это же письмо от Каролины... или от Эммы... оно должно быть от них. Дрожащими пальцами Лили никак не могла надорвать край конверта.
Из письма вылетел на пол не замеченный ею клочок бумаги, и сержант Киллоран, бывший в форте одновременно и продавцом и почтмейстером, вежливо подал ей его.
- Вы слишком взволнованны, - заметил он, усаживая ее в кресло. - Вам лучше посидеть.
Стоило Лили заглянуть в письмо, как рыдания сжали ей горло, а глаза защипало от слез. Послание было написано не сестрами, а Кэтлин Чалмерс Харрингтон, матерью.
Потрясение было слишком сильным, и, не в состоянии сосредоточиться на содержании письма, Лили безвольно уронила его на колени, стараясь совладать с собой.
- Вам лучше глотнуть вот этого, - с сочувствием сказал сержант Киллоран, протянув ей бокал. Она отпила глоток бренди, потом второй.
- Плохие новости? - поинтересовался сержант.
Лили неопределенно покачала головой и снова попыталась сосредоточиться и прочесть письмо. Кэтлин сообщала, что жизнь, в общем, была милосердна к ней, но все эти годы ее мучило раскаяние оттого, что она так жестоко поступила со своими детьми. Как только она пришла в себя от помутнения рассудка, которое, безусловно, было наслано на нее самим дьяволом, она много лет разыскивала своих дочерей, но добилась своего лишь недавно, когда смогла нанять хорошего детектива.
И вот теперь Кэтлин искренне надеялась, что ее "чудесные девочки" простят мать и соберутся все вместе под ее крыло, поскольку, как ей кажется, дни ее уже сочтены.
Лили отложила в сторону письмо и обратила наконец внимание на тот клочок бумаги, который едва не потеряла, если бы не учтивость сержанта Киллорана. Это оказался банковский чек на семьсот пятьдесят долларов, подписанный рукой Кэтлин.
Семьсот пятьдесят долларов! Да это просто подарок судьбы!
Лили, едва дыша, уставилась на чек, не веря своим глазам. Ведь эти деньги воплотят в жизнь ее мечты, по меньшей мере, их добрую половину. Хотя, конечно, она с трудом подавила в себе желание швырнуть эти деньги в лицо своей матери.
Лили еще разок пригубила бренди и снова перечитала письмо. Она вспомнила жизнь в Чикаго, постоянный голод и страх. Она вспомнила солдата, норовившего залезть Кэтлин под юбку, и то, как сплетались их тела за полупрозрачной занавеской. Лили скомкала материнское письмо и швырнула его в печь вместе с конвертом.
Ничего не замечая вокруг, она вышла на улицу, поглощенная мыслями о том, как с помощью присланного чека купит стадо овец, кучу всяких семян и наймет агента от Пинкертона... если только не решит этот чек вернуть.
Уже дойдя до своего дома, Лили сообразила, что раз ее мать смогла разыскать ее, то равным образом она могла разыскать и Эмму, и Каролину. Стало быть, где живут сестры Лили, знает только Кэтлин.
С замирающим сердцем, запыхавшись, Лили прибежала обратно в магазин. Не обращая внимания на мило щебетавших возле недавно привезенных тканей дам, она пробралась к печке и с облегчением увидела, что огонь в топке еще не разжигали. Лили вытащила письмо и конверт.
- Я видела своими глазами, - прошелестел за ее спиной шепот, - она сидела вот здесь, в этом кресле, и бокалами пила бренди, словно мужчина...
Лили даже не оглянулась, чтобы посмотреть, кто это сплетничает. Она старательно разгладила письмо, засунула его обратно в конверт вместе с банковским чеком и затем с независимым видом проследовала вон из магазина.
Дома, усевшись за стол, она несколько раз перечитала письмо. В ее голове царило такое смятение, что до нее едва доходил смысл простых фраз.
Наконец она собралась с мыслями, взяла перо и бумагу и решила написать ответ.
"Дорогая мама", - начала было она.
Лили растерзала этот клочок бумаги на мелкие клочья, не успели просохнуть на нем чернила. Кэтлин Чалмерс Харрингтон может, чего доброго, вообразить, что легко вернет себе расположение младшей дочери, но это далеко не так.
"Многоуважаемая миссис Харрингтон", - написала Лили, решив, что такое обращение будет наиболее подходящим. Она сообщила в письме, что, Как это ни прискорбно, но она не в состоянии в данный момент покинуть свои "дела" на Западе. А затем, дрожа от волнения, поинтересовалась местонахождением своих сестер, прекрасно понимая, что, пройдут по меньшей мере недели, а то и месяцы, пока она получит ответ на больной вопрос.
Она еще четыре раза переписывала письмо, пока не нашла его удовлетворительным. Затем, засунув банковский чек под обложку "Салли-тайфун", она снова поспешила в магазин. Когда речь шла о деньгах, Лили почти не колебалась, выбирая между гордостью и практицизмом.
Сержант Киллоран взглянул на нее с дружеским участием, прежде чем проштемпелевал конверт и принял от нее положенную плату.
- Ну, теперь-то у вас все в порядке, мисс Лили?
- Да, - с чувством отвечала та, подумав, что впервые за тринадцать лет у нее появилась реальная возможность разыскать Эмму и Каролину. - У меня все просто чудесно. - И тут мысль о семи с половиной сотнях долларов, спрятанных дома в книге, заставила ее улыбнуться. Практицизм, несомненно, одержал верх.
***
Утром в субботу Лили дожидалась прибытия кареты до Спокана, сжимая в руках билет и поставив свой саквояж на доски деревянной мостовой.
- Меня зовут Сэм Харгрейв, если позволите, - приветствовал Лили улыбчивый возница, приподняв шляпу.
Лили снисходительно улыбнулась такому простодушию. Отныне она чувствовала себя весьма значительное, а главное, самостоятельной особой.
- Мы скоро отправимся? - осведомилась она.
- Да, мэм, - кивнул головой Сэм, поправляя шляпу. - Вот только напою и накормлю своих лошадок, дам им часок передохнуть, и сразу отправимся.
- Благодарю, - отвечала Лили. Она повернулась было в сторону магазина, откуда доносились голоса знакомых леди, в обществе которых она надеялась скоротать время. Поля ее желтой шляпки были опушены, чтобы солнечные лучи не били в глаза. К Лили подошла Гертруда Тиббет.
- Вы ведь не покидаете нас совсем, не так ли? - спросила миссис Тиббет, беря обе руки Лили в свои. Неподдельное беспокойство, сквозившее во взоре полковницы, тронуло Лили до глубины души.
- Нет, я вернусь этой же каретой в субботу, - сказала она. - Просто у меня появилось неотложное дело в Спокане, вот и все.
- Неужели у вас что-то случилось, моя милая? - не успокаивалась миссис Тиббет. - Если вам нужна помощь, вы можете не сомневаться, что мы с Джоном...
- Все в порядке, - мягко перебила ее Лили. - Я просто получила небольшое наследство... и решила положить деньги в банк, а также сделать необходимые закупки для своей фермы.
