– «Рюкзак», «Славич»… Я – «Пушкин»… БМП «краповых» перехватит машину, если она пойдёт навстречу. Если будет удаляться, будет стрелять из пушки на уничтожение… Просят не оказаться на линии огня… Заряды только осколочные… Могут задеть… Что у вас?
– Я преследую… – капитан Сидоренков быстро бежал, и потому ему трудно было говорить. – Сомневаюсь, что догоню…
– Я бегу влево… Если машина двинет туда, смогу обстрелять её… – старший лейтенант Лукоморьев держал более ровный темп и потому даже разговоры мог себе позволить. – Обыскал убитого… Документов нет… Странный «камуфляж»… Пистолет «Глок», «калаш» с коллиматорным прицелом… Лицо кавказского типа… Всё…
– Понял… Доложу…
– БМП вижу… – сообщил Сидоренков. – Прут напропалую через кусты… Попадёшь под них, не заметят…
– Угол срезают… – пояснил Лукоморьев. – Я их тоже вижу… Но не успеют всё равно… И вас обоих вижу… «Славич», по колёсам стреляй… Как добежишь, стреляй по колёсам… Догнать не успеете… «Рюкзак», можешь не стараться… Возвращайся к «норе»…
– Понял… – согласился капитан с мнением старшего лейтенанта, выпрямился над кустами, и дал несколько очередей по убегающим боевикам. Такой обстрел только добавил бегущим прыти. Но до «уазика» им оставалось и в самом деле бежать недалеко.
– «Славич», чуть левее забирай… – подсказал Лукоморьев, которому сверху хорошо было видно происходящее. – Там дорога к тебе ближе…
Старший лейтенант Бахвалов без комментариев ушёл левее. И дорога в самом деле оказалась почти рядом, и кусты здесь были более низкорослые, не мешали бежать и давали обзор.
Тем временем боевая машина пехоты с майором Деревянным и спецназовцами ГРУ старательно подминала под себя кусты, стремясь прорваться к «уазику». А боевики наконец-то добрались до машины, не останавливаясь, заскочили в неё, и «уазик» легко вылетел на дорожное полотно. БМП опоздала. Если бы автомобиль двинулся в сторону Чечни, БМП успела бы выехать на пересечение маршрутов раньше. Но «уазик» рванул с места в противоположную сторону.
БМП снизила скорость. Дистанция составляла не более пятисот метров, но стрелок-наводчик чего-то ждал. Чего он ждал, оказалось понятным через минуту, когда дорога стала сворачивать в сторону, и «уазик» повернулся в боевой машине пехоты в профиль. Автоматическая пушка заговорила сначала, будто пробуя «голос», то есть, пристреливаясь, а потом уже мощно и безостановочно. И всем видно было, как разрывало и брезентовую поверху обшивку, и металлическую понизу «уазика». А потом машина взорвалась на полном ходу, подпрыгнула от взрыва и свалилась с дорожного полотна…
– Я – «Голован»… Всё видел… «Рюкзак», «Славич», возвращайтесь к норе. По пути захватите убитого…
– «Таганай» тоже одного положил… – подсказал Лукоморьев.
– Двух убитых… Откуда такие взялись… Надо подумать… И – осторожно… Не забывайте, что трое всё же ушли в кусты… Они где-то рядом… Возможно, один из них – Омарасхабов…
2
Побитый и расстрелянный дом Расула Магометова временно превратился в базу для федеральных сил. Здесь, во дворе, рядом со сгоревшим бронетранспортёром, собрались все спецназовцы ГРУ и свободные от заканчивающейся «зачистки» бойцы «Витязя». Сидели в темноте, потому что только сейчас, уже после окончания боя, в доме внезапно пропало электричество. Бойцы устало поглядывали по сторонам.
– Транспорт за вами выслали? – поинтересовался майор Деревянный.
– Не за нами… – сообщил майор Голованов. С транспортом отправим только пленных и раненых… И… Свой «груз 200»… С другой машиной тела боевиков…
– А вы?
– Трое в кусты ушли… Будем прочёсывать… – Голованов тяжко вздохнул.
Вздох его был вызван вовсе не тем, что после такого трудного дня предстояло ещё долго шарить по кустам, а мыслями о потерях группы. За всё время, что Голованов командовал отдельной мобильной офицерской группой, впервые в составе случилась потеря. И эту потерю ощутили все. Никакие шутки не слышались, и вообще бойцы группы между собой почти не разговаривали.
– А вы? – просто ради вежливости поинтересовался Голованов у «крапового» майора.
– Не знаю… Я думал, сразу после зачистки восвояси двинемся… Запросил начальство, велели ждать приказа на месте… Вот и жду…
– Понятно… – кивнул спецназовец ГРУ. – Значит, с рассветом вместе будем по кустам ползать… Не впервой…
– Вы думаете?
– Я же говорю, не впервой… Дороги и тропы в горах менты перекрыли… Им некуда уйти… Будут в кустах отлёживаться… Или у них имеется запасная «нора», может быть, даже несколько «нор». Так обычно бывает…
– Это я знаю, – согласился Деревянный. – По «норам» мы много работали… Всегда есть основная, хорошо оборудованная, с электричеством и иногда с газом, и всегда рядом с населённым пунктом, и несколько плохоньких запасных, которые и бросить не жалко…
– Нам все такие «норы» надо найти непременно… – сказал Голованов. – Там могут оказаться документы, которые мы ищем…
– А вот это едва ли, – возразил Деревянный. – Ни разу в запасных норах документов не находили. Там, бывает, больше трёх человек и поместиться не может. Никаких удобств… Только обязательно запас оружия и патронов…
– Посмотрим…
– Сейчас бы телевизор посмотреть… – усмехнулся Деревянный. – Сегодня футбол… Сборная играет… Матч, можно сказать, решающий…
– Электричества нет… Где-то провод оборвали… Во всём квартале нет… – сообщил старший лейтенант Сапожников, с надеждой поглядывая на «крапового» майора. Раз заговорил о футболе, может, даст команду восстановить электричество? Сапожников – сам футбольный болельщик, но заикаться о матче не рискнул – как-никак, а в группе траурное настроение. – Мне кажется, это над забором… Вон там…
Он показал рукой, где именно, но «краповый» майор даже не обернулся, и старший лейтенант сразу поскучнел. Надежды на «крапового» не оправдались…
Чтобы позвонить генерал-майору Судиславлеву, майор Голованов отошёл в сторону, в темноту яблоневого сада, где и набрал номер. Здесь некому было слушать разговор. Часовой, выставленный «краповыми», ходил возле самого забора, майора Голованова, конечно, видел, но что-то услышать мог только в том случае, если бы Голованов начал кричать.
На трубке генерала определился номер звонившего, и Владислав Аркадьевич сразу начал с вопроса:
– Машины, Максим Николаевич, не прибыли?
– Ждём, товарищ генерал.
– С машинами в ваше распоряжение поступает кинологическая группа МВД. Шесть проводников с собаками. Правда, три собаки – миноискатели, но они тоже сгодятся. Мины, как вы говорите, у вас там ставят… Трое специально обучены на поиск людей. Помогут в поиске. Когда планируете начать?
– Перед рассветом выведу людей в заросли. Будем прочёсывать…
– Майор Деревянный уже сообщил вам?…
– Что он должен мне сообщить? – не понял Голованов.
– Он поступает в ваше, Максим Николаевич, распоряжение до окончания операции.
– Это существенная подмога… Очень хорошо… Но Деревянный сам, похоже, ещё не знает этого. Ему велели ждать приказа на месте…
– Значит, сообщат… Мы согласовывали переподчинение с Министерством внутренних дел… Пока приказ все инстанции пройдёт… До рассвета и до Деревянного доберётся… Дело принимает характер мощной операции, в которой задействованы значительные силы…
– Это наши силы, Владислав Аркадьевич, считаются значительными? – переспросил Голованов. – Или я просто не в курсе всей картины происходящего?
– Ваши силы основные… Основные, хотя задействованы и другие, вас превосходящие, но имеющие более простую задачу. Вы же в курсе, что перекрыты все тропы в районе и все дороги… Можете себе представить, сколько людей понадобилось задействовать? И это не всё…
Генерал ждал, когда Голованов задаст вопрос, а тот молча ждал продолжения речи Судиславлева.
– Вы слушаете, Максим Николаевич?
– Так точно, товарищ генерал. Слушаю…
– К нашему удивлению, в район и из него шли несколько неизвестных нам групп. Причём дерутся эти группы отчаянно, сдаваться не желают, и уже есть значительные потери среди милицейских отрядов, перекрывающих тропы. Те, кого не пустили к вам, ушли, и их преследуют… Те, кого не выпустили, растворились в районе. Именно потому вам и дано такое сильное подкрепление. У майора Деревянного шестьдесят пять человек личного состава… Есть вероятность, что группы появятся у вас в долине… Предполагаем, что две группы, с которыми вы уже встретились, из того же самого набора. И хорошо, что вы захватили двух пленных… Это пока весь успех. Больше захватить никого не удалось. Они просто не даются в руки живыми… А нам необходимо выяснить, что за мероприятие там, у вас, намечалось. А что оно намечалось, сомнений нет никаких…
Майор Голованов не знал, что сказать. Он – человек армейский и привык, чтобы ему ставили конкретную задачу. В подробности операции посвящали редко. Чувствовалось, что генерал Судиславлев представляет другое ведомство и работает иными методами. Выслушать объяснения было интересно, но для оперативной работы они были бесполезны. Просто у Голованова после гибели одного из офицеров группы было не то настроение, чтобы любопытство проявлять. Тем не менее он спросил:
– И это мероприятие, Владислав Аркадьевич, имеет какое-то непосредственное отношение к нашему первоначальному заданию?
– Вполне вероятно… Вы слышали о вчерашнем теракте в Афганистане?
– Вчера, товарищ генерал, я был уже здесь, готовился к проведению операции… Потом только ночью в Гудермес вернулся, пересел в БТР и снова сюда, но информацию никакую не получал…
– Вчера, во время взлёта в аэропорту Баграм, предположительно миной, аналогичной нашим, был взорван американский военно-транспортный самолёт. Погибли шестьдесят шесть человек, включая членов экипажа. По крайней мере по тактико-боевым характеристикам, похоже, что сработала именно противовертолётная мина, а не выстрел из «Стингера», как посчитали вначале.
– Эта мина способна и самолёты сбивать? – удивился майор.
– На расстоянии до ста пятидесяти метров и до скорости шестьсот километров в час… Мине безразлично, самолёт это или вертолёт… Она даже опережение сама даёт… Может даже догнать самолёт на взлёте или на посадке… [15]
– Значит, после этого теракта мы можем смело отказаться от американской версии? – спросил Голованов.
– Мы её и не рассматривали. Но сейчас стоит рассматривать другую… Этот теракт мог быть чем-то типа рекламной акции… И мы можем предположить, что к
