– Ладно. Я позвоню в Махачкалу. Еще что-то?
– Ещё есть дом, в котором Омарасхабов ночевал. От противоположного въезду в село конца – седьмой дом по счёту… Дом особый. Там собачья будка из природного камня сложена. И большая белая кавказская овчарка… Мне необходимо знать, кто хозяин. Можно связаться с вашим осведомителем?…
– Там не мой осведомитель… И с ним, как мне сказали, нет связи… Но я попробую узнать… У нас ещё один информатор появился. Бывший участковый милиционер из этого села. Он в республиканском управлении ФСБ сейчас сидит. Я попробую связаться. Седьмой дом с краю… Белая собака и будка из камня…
– Да. Тогда вопросов больше нет. Просьба позвонить после первых же сведений…
– Я позвоню…
2
– Судиславлев обещал досыта накормить и наших и ваших… – сообщил Голованов «краповому» майору, когда тот поставил на камень перед ним три медицинских пузырька с настойкой валерианы. – Пришлёт сухой паёк с машиной. За «грузом 200» скоро приедут, с ними и пришлёт…
– Скоро – это будет только к вечеру… Но у нас на обед ещё что-то, кажется, кроме валерианы осталось… Дотянем…
– Я не знал, где ваши продаттестаты… Но, в крайнем случае, если до вашего начальства не доберётся, возьмёт из резерва разведуправления. Правда, там тушёнка в прошлый раз была – сплошной жир с единственным кусочком мяса на всю банку. Для запаха…
– Это специально для мусульманских республик… Чтобы не воровали и чтобы кладовщики налево не торговали… Вынужденная мера… Но мы будем и за это тебе благодарны… И уже благодарим… Весь запас валерианы тебе достался… Если с кем-то по случаю прибытия твоей тушенки нервный припадок случится, отпаивать будет нечем…
– Прикладом… Это помогает… Я хотел бы со снайперами поговорить. Как связаться?
Деревянный вытащил своё переговорное устройство, включил, послушал треск, дождался, когда треск станет чуть меньше, и позвал:
– Белоусов!
– Я! – отозвалась «переговорка».
– Что там снайперы?
– Меня пока не вызывали… Вызвать?
– Вызвать…
– Пустовалов! Майор на связь требует… – донесся голос из «переговорки». – Так… Понятно… Понятно… Так…
Но ответ Пустовалова слышал, должно быть, только один Белоусов.
– Товарищ майор, у них всё в порядке. Село без присмотра не оставляют. Смотрят вдвоём, но время от времени то один, то другой за спину посматривают, чтобы ещё кого-то не пропустить. Контролируют дальние подступы сверху… Спрашивают, какие вопросы…
– Горбатый старик… – сказал Голованов, наклонившись к «переговорке» Деревянного.
Минута ушла на переговоры Белоусова с Пустоваловым. Наконец, «почтовый ящик» принёс ответ:
– Старик ушёл в свой дом. Шестой двор от двора с белой собакой в сторону центра. Выходил только раз, без кота, набрал воды из колодца.
– У него что, водопровода нет? – спросил Голованов. – Водонапорная башня стоит, а у него нет водопровода?
– Здесь у многих колодцы, – объяснил сам Белоусов, не спрашивая у снайпера. – Они для технических нужд, для стирки, мытья посуды воду из водопровода берут, а для питья и для приготовления пищи – из колодцев…
– Я понял… Скажи Пустовалову с Денисовым, что я скоро опять их навещу… Всё. Конец связи… Пусть не спят…
Прежде, чем отправиться к снайперам и с высокой точки понаблюдать за селом, Голованов хотел дождаться звонка генерала. Может быть, его затея ни к чему и не приведёт, потому что генерал объяснит, что кота у Наримана Омарасхабова нет и не было никогда и вообще он кошачью породу на дух рядом не переносит. И это значило бы, что громадный рыжий кот принадлежит горбатому старику, и старик только показывает его всем желающим. И те, даже если не любят животных, всё равно выказывают к ним благорасположение, чтобы доставить удовольствие уважаемому старику. Тогда сразу отпадает и подозрение, что отец с сыном Омарасхабовы ночевали в доме, охраняемом белой собакой. И весь поиск предстоит начать заново. Причём поиск, может быть, расширенный, не ограниченный только лишь улицами большого села. Правда, показания пленных говорили, что Омарасхабов остался в селе. Но он мог и уйти из села той же ночью, только уйти в другую сторону, минуя посты, выставленные спецназовцами. Никто не доказал ещё, что у Наримана Омарасхабова нет бинокля с тепловизором. И он мог с помощью такого бинокля заранее определить посты вокруг села и благополучно их миновать. Впрочем, это перестраховка, понял Голованов. Бинокля у Наримана не было и нет, потому что иначе он определил бы и посты, и засаду заранее и не подставил бы своих друзей под пули спецназовцев. Но он, знающий здесь каждую не то что тропу, а даже тропку, вполне мог обойтись и без бинокля. Умный и знающий человек сумеет определить месторасположение постов только по тем признакам, по которым он сам бы их в том или ином месте разместил. Так Голованов думал и, оказалось, что посты там и расположены. Конечно, у Наримана Омарасхабова нет такого боевого опыта, как у майора Голованова, но что-то он тоже умеет…
Размышляя так, майор с трубкой в руке дожидался звонка генерала. Держать трубку в кармане «разгрузки» было рискованно. «Разгрузка» всегда поверх бронежилета надевается, и карманы не защищены от ударов. Если «краповые» и носят свои «переговорки» в карманах «разгрузки», то сравнивать стоимость трубки спутникового телефона и «переговорки» просто смешно. Трубку следует беречь, и потому майор всегда убирал её в карман под бронежилет. Это неудобно, когда звонят и следует трубку срочно достать, зато безопасно для дорогого средства связи.
Наконец-то генерал позвонил.
– Ну что, Максим Николаевич, могу вам сказать, что вы меня очень даже удивили…
От недавнего напряжения в голосе Судиславлева не осталось и следа.
– Я рад, что у меня получилось, Владислав Аркадьевич. Только не совсем понимаю, как мне удалось такого достичь…
– Я про кота говорю… Этот кот – уже четырнадцать лет живёт с Нариманом Омарасхабовым, он какой-то редкой и дорогой породы, и Нариман очень к нему привязан. Три года назад его даже хотели привлечь к уголовной ответственности за избиение соседа, пожелавшего пнуть кота. Тогда дело как-то замяли, но оно осталось в памяти всех соседей. Поговаривают, что он за этого кота человека убить может…
– Это значит, товарищ генерал, что мы на правильном пути, – и сам Голованов тоже оживился. – И у нас появляется реальный шанс найти отца и сына Омарасхабовых.
– Каким образом? Мой номер на контроле прослушивания. Можете говорить открытым текстом. Если кто-то подключится, компьютер сразу автоматически прервёт разговор.
– Я ещё и сам не знаю, каким… Просто мы знаем, где находится кот, знаем человека, который сейчас за ним ухаживает и время от времени носит на свидания к хозяевам…
– Это уже много… Ладно полностью на вас полагаюсь… Только не замыкайтесь на одном Омарасхабове. Помните, что вам ещё и мины следует найти… Теперь, что касается второго вашего вопроса, Максим Николаевич… Относительно директора школы…
– Какого директора школы? – не понял Голованов.
– Человек, про которого вы спрашивали… Седьмой дом с края… Белая собака и собачья будка из природного камня…
– Ах, да… Так, что это за человек?
– Так вот, этот человек – директор местной школы Ахмет-Хаджи Гаджимагомедов, он же преподаватель русского языка и литературы, истории, информатики, труда и физкультуры – и всё в одном лице. Сельская школа, сами понимаете… Дефицит преподавательского состава… Гаджимагомедов – очень уважаемый в селе человек… Отзывы о нём только положительные… Говорят, совсем недавно, непонятно на какие средства, создал в школе компьютерный класс. И собирается подключить школу к Интернету, хотя в селе нет телефонной линии… Говорят, уже заказал оборудование для спутникового подключения… Будет через мобильные телефоны работать… Молодец, одним словом… В связях с бандитами замечен не был… Но есть в его биографии только один существенный если и не прокол, то интересный момент… Он был другом детства Наримана Омарасхабова…
– Это самый существенный момент, товарищ генерал, из всего, что о Гаджимагомедове сказано… А если соотнести его с кавказским отношением к дружбе и к друзьям, гостеприимству и чести, то всё встанет на свои места… Ахмет-Хаджи Гаджимагомедов укрывает Наримана Омарасхабова… По крайней мере, укрывал сегодня ночью… Два вопроса мы решили, остался, товарищ генерал, третий…
– Был и третий вопрос? Напомните…
Голованов хорошо знал, что высокое начальство всегда почему-то любит забывать, что подчинённые – тоже живые люди и подчиняются требованиям физиологии.
– Машина и сухой паёк… Вернее, сначала сухой паёк, а только потом машина… Это по степени значимости… Иначе завтра начнём с голода пухнуть… Мы ещё терпим, как парни внешне сухие, а «краповые» ребята все крепкие и страдают…
– А… Да… Это не вопрос, это естественное обеспечение… Машина вышла… Я так и не узнал, где продаттестаты отряда «Витязь», и, чтобы машину не задерживать, загрузил её из резерва разведуправления…
– Значит, придётся мне не всю валериану использовать на кота… Надо что-то оставить для тех, кто получит эту тушёнку… Там в банках практически одно сало… Но мы потерпим… Местных жителей, жалко, этим не угостить…
– Как назад машину отправите, мне позвоните. Может быть, к тому времени и свежие новости появятся…
– Новости, товарищ генерал, не могут быть несвежими… – показал майор знание русского литературного языка. – Обязательно позвоню…
Майор Деревянный стоял чуть в стороне, вполоборота к Голованову, но к разговору, как обратил внимание, спецназовец прислушивался внимательно.
Когда Голованов убрал трубку в карман под бронежилет, деревянный повернулся к спецназовцу и спросил:
– И что?
– Отправили тушёнку… Ту самую… Будем свиным салом питаться…
– Я не о том спрашиваю. Информацию какую-то дал? – Деревянный показал, что не хлебом единым жив человек, есть и другие интересы.
– Хорошую информацию дал…
– Я вижу, ты радуешься… – Деревянный, кажется, тоже обрадовался…
– Я вообще-то и не сомневаюсь, что Наримана Омарасхабова мы не упустим. Главное – умудриться взять его живым… Но мы все постараемся… – ковыряя носком тяжёлого башмака пепел кострища, сделал вывод майор Деревянный, когда вместе с капитаном Рукавишниковым и старшим
