услугам чучельника.
— Вы так любили ее. Мне невыносимо было закопать ее в землю.
Фиц молчал, поглаживая большим пальцем маленькую табличку с именем Элис.
— Вы все еще скучаете по ней? — спросила она.
— Не так сильно, как раньше. Своим существованием она напоминала мне о школьных днях. Думать о ней — значит, вспомнить о том, каково это быть семнадцатилетним и беззаботным.
— Вы скучаете по своей прошлой жизни. — Это было очевидно, но напоминание болезненно отзывалось в ее душе.
— Разве не со всеми это происходит время от времени? — Он поставил на место стеклянный колпак и повернулся к Милли. — Через десять лет я буду скучать по моей теперешней жизни. Просто потому, что мне уже никогда не будет двадцать семь. На каждом этапе жизни всегда найдется что-нибудь, о чем стоит вспоминать.
— Даже в год вашей женитьбы?
— Разумеется. — В выражении его лица ей почудилась — наверняка она обманывает себя — ностальгия. — Снос северного крыла, во-первых. Такой возможности больше не представится. Миссис Клементс, приказавшая мужу заткнуться. Наш разговор о туалетах, украшенных портретами королевы, — это все еще одна из забавнейших вещей, о которых мне довелось слышать.
Милли не понимала почему, но глаза ее наполнились слезами. То был ужасный год, но слова его были полны нежности по отношению к этому самому тяжелому времени их совместной жизни. Наверное, когда оглядываешься назад, горе и муки отступают и остаются только светлые воспоминания, главным образом о теплых дружеских отношениях.
— Конечно, — добавил он улыбаясь, — разве могу я забыть ту панику, когда вы решили, будто я намерен убить себя из игрушечного ружья?
— Вы никогда не забудете об этом эпизоде, не правда ли? — произнесла она сдавленным голосом.
— Нет. К сожалению, мы так и не научили вас пользоваться огнестрельным оружием.
— Всегда находились более неотложные дела.
— Мы займемся этим немедленно — в два счета сделаем вас метким стрелком.
— Я уверена, что куропатки будут счастливы, когда я не попаду ни в одну из них.
— Стрелять можно не только по куропаткам. Сезон охоты на фазанов закончится только первого февраля. Впереди еще масса вре…
Он осекся.
Понимание пришло к Милли, к сожалению, слишком быстро, подобно тропическому закату, почти моментально превращающему день в ночь. Для них не существовало следующего года. С наступлением января он уйдет к миссис Энглвуд.
— Все в порядке, — бодро сказала она. — Не всем из нас суждено стать меткими стрелками.
Он смотрел на нее так, словно не виделся с ней уже долгое время. Или, вернее, так, будто может больше никогда не увидеть ее вновь и должен запечатлеть в памяти все черты ее лица.
Потом он наклонился к ней и сказал то, зачем он приходил:
— Они все еще ждут нас к чаю, вас и меня. Мы идем?
Глава 9
Отец Милли умер спустя три недели после смерти Элис. Но если Элис заранее давала понять, что не задержится на этой земле, то сердце мистера Грейвза отказало неожиданно. Ему было всего сорок два года.
Милли была потрясена. Ее мать не могла оправиться от шока. К счастью, как и после кончины мистера Таунсенда, вмешался лорд Фицхью и взял все хлопоты на себя.
Завещание мистера Грейвза было достаточно простым. Он оставлял некоторое количество ценных бумаг долго работавшим на него торговцам и служащим, предусмотрел разнообразные подарки членам своей многочисленной семьи, щедро обеспечил свою вдову и отписал все предприятия «Крессуэлл и Грейвз» в собственность Милли.
После похорон тетка Милли, миссис Ганновер, посоветовала миссис Грейвз, совсем убитой горем, провести некоторое время в каком-нибудь тихом, спокойном месте. И миссис Грейвз в сопровождении Милли и миссис Ганновер отправилась в Тоскану восстанавливать силы и здоровье после тяжелой потери среди залитых солнцем кипарисовых рощ и виноградников.
Они планировали провести там по меньшей мере три месяца, но уже через месяц Милли получила письмо от мужа. Вообще-то он регулярно писал ей раз в неделю — короткие послания, содержащие не более пяти предложений между приветствием и прощанием. Но это письмо состояло из трех листов, исписанных с обеих сторон.
Фиц провел полную ревизию фирмы, начиная с ее счетов и отчетов и кончая фабриками и другим имуществом. Он также переговорил с целым рядом торговцев, занимающихся сбытом продукции «Крессуэлл и Грейвз».
Мистер Грейвз во время своего правления действовал чересчур осторожно. За прошедшие десять лет к ассортименту фирмы добавилось всего лишь два новых продукта: рождественский пудинг и скумбрия. Нехитрая философия хозяина сводилась к тому, чтобы выпускать мало наименований консервов, но зато отличного качества. С расширением числа компаний, ежедневно выбрасывающих на рынок все больше и больше разнообразных товаров, продукция «Крессуэлл и Грейвз», выпускавшей из года в год одни и те же консервы, занимала все меньший процент в общем объеме продаж. И соответственно прибыли ее становились все более скромными.
Более того, руководители фирмы не могли больше похвастать, что их консервы самые лучшие. Да, их ингредиенты по-прежнему тщательно отбираются из надежных источников и скрупулезно проверяются, и процесс изготовления ведется чисто и добросовестно. Но за последние десять лет появилось много новых методов в технологии и организации производства — средств, позволяющих улучшить вкус консервов и хранить их дольше, — однако ни одна из этих новинок не нашла применения в «Крессуэлл и Грейвз».
В компании царит застой. По мнению лорда Фицхью, дела еще не достигли критической точки. Но если все будет продолжаться по-старому, недалек тот день, когда конкуренты их просто раздавят.
Необходимы срочные изменения. Если не начать их немедленно, прямо сейчас, вскоре они все равно вынуждены будут это сделать. Фиц предполагал созвать общее собрание юристов и управляющих, чтобы обсудить возможности более активного развития компании. Не желает ли леди Фицхью присоединиться к ним?
Милли была потрясена — в первую очередь его предложением, а не плачевным состоянием фирмы.
С самого рождения ее учили быть леди. Она представления не имела о бизнесе. Нога ее в жизни не ступала ни на одну из фабрик «Крессуэлл и Грейвз».
И до медового месяца она в рот не брала консервов.
Ей казалось совершенно неприемлемым для себя участвовать в управлении фирмой в какой бы то ни было роли. Мать ее никогда не соприкасалась ни с чем подобным. Ее отец, будь он жив, был бы страшно шокирован любым вмешательством в деловую сферу со стороны дочери.
— Что мне делать? — спросила она мать.
