Фиц, быстро отделавшись от Декурси и Кингсленда, подошел и приобнял друга за плечо.
— Уже три утра, Дэвид. Перестань флиртовать с моей женой. У нее был утомительный день, в ином случае она бы тебя даже на пушечный выстрел не подпустила.
Гастингс заговорщически подмигнул Милли.
— Пусть Фиц утешается подобными мыслями, мы не станем возражать, не правда ли, леди Фиц? Позвольте откланяться.
Теперь Милли и ее муж остались одни в бальном зале. У нее подгибались колени. Она не осмеливалась взглянуть на него.
— Вы устали? — заботливо спросил он, придвинувшись слишком близко.
В ее душе все запело — казалось, будто она уже ощущает его прикосновения. Милли медленно покачала головой.
— Тогда пойдем?
Она втянула в себя воздух — глубокий вдох перед погружением.
— Да, конечно. Идемте.
Глава 13
Фиц был не из тех, кто вручает подарки вовремя. Милли могла с тем же успехом получить от него что-нибудь в ноябре в качестве подарка к Рождеству или что-нибудь в январе в счет подарка к ее прошлогоднему дню рождения. Милли никогда не упрекала Фица за эту его небрежность. «У Венеции всегда есть для меня подарок от вас, — говорила она ему. — Ведь вы так беспечны с точными датами. Если бы вы стали более внимательным, мне пришлось бы лишиться этого второго подарка — и это меня очень опечалило бы».
Поэтому она совсем не удивилась, когда однажды он объявил за обедом (к тому моменту прошло уже достаточно времени с тех пор, как ей исполнилось двадцать), что у него есть прекрасный подарок к ее двадцать первому дню рождения.
— Что же это?
— Я хочу взять вас с собой в Италию в конце сезона.
Милли потеряла дар речи. «Только мы вдвоем? Одни?»
Это были совершенно неуместные вопросы. Но ведь надо было как-то отреагировать. Оторвав ладонь от груди — Милли от неожиданности схватилась за сердце, — она потянулась к стакану с водой, чтобы смочить внезапно пересохший рот.
— Почему в Италию?
— Потому что я вынудил вас рано вернуться домой, когда вы были там в прошлый раз.
— Ради серьезного дела, которое касалось меня лично. Насколько я понимаю, меня бы очень обидело, если бы вы не попросили меня вернуться.
— Ну так что же? Мы едем?
— А вы не забыли о приглашениях на охоту? Никакой охоты не будет?
— Если только вы не предпочтете охоту поездке, — улыбнулся он.
Милли помнила время, когда недели, а то и месяцы проходили между его улыбками. Теперь он улыбался гораздо чаще, но она все еще никак не могла к этому привыкнуть. Каждая его улыбка удивляла и восхищала ее.
— Нет, я, разумеется, предпочту путешествие.
— Значит, едем в Италию.
Но остались важные вопросы.
— А как же Венеция и Хелена? Они поедут с нами?
Это казалось маловероятным, по крайней мере для Венеции, второй муж которой, мистер Истербрук, не так давно отошел в мир иной.
Фиц отрицательно покачал головой:
— Венеция не хочет путешествовать, пока в глубоком трауре, а Хелена намерена составить ей компанию.
— А Гастингс?
— Он охотится в Шотландии. Мы едем только вдвоем.
Одни. На несколько недель. По живописным романтическим местам.
Милли пришлось отхлебнуть еще глоток воды, прежде чем она смогла заговорить:
— Полагаю, я должна это вынести, раз уж мой муж хочет протащить меня через весь континент.
— О, можете быть уверены, он этого хочет. — Он снова улыбнулся.
И остаток ночи у нее сохранялось такое чувство, будто во рту у нее кусок сахара — постоянное ощущение сладости.
Они путешествовали по Швейцарии, проехали на поезде по Готардскому тоннелю, поднялись на дилижансе на перевал Шплюген и спустились к озеру Комо, первой остановке на их пути.
Озеро Комо, с его чистейшим горным воздухом, с его живописными виллами под красными крышами и великолепным видом на высокие склоны Альп, окружающих голубые зеркальные воды, питаемые ледником, в самом деле представляло собой истинный рай на земле. В течение двух недель Милли и Фиц гуляли, катались на лодке, играли изредка в теннис и посещали рестораны. Но увы, романтичность обстановки не вдохновляла Фица поцеловать жену — или сделать что-нибудь еще в этом роде.
В их гостинице, в коммуне Белладжио, у них были раздельные комнаты, как и на родине. Фиц был внимательным и общительным, точно так же, как дома. Но, как и дома, ночи проводил по своему усмотрению.
Милли подозревала, что он завел любовницу. Ее подозрения подтвердились, когда она увидела однажды вечером, как миловидная темноволосая женщина, на шее которой сверкали бриллианты, подмигнула ему за столом, когда они ужинали на широкой террасе гостиницы с видом на озеро.
— Это ваша любовница? — спросила Милли.
— Ничего подобного, — с улыбкой ответил он, уткнувшись в тарелку. — Я наношу ей визит, чтоб вы знали, прежде чем отправиться в собственную постель.
— Она остановилась в этой гостинице?
— Дорогая, я не так глуп, чтобы держать любовницу под одной крышей с моей женой.
— Хмм, а разве принц Уэльский не берет всегда с собой любовницу, отправляясь на загородные вечеринки, даже если принцесса там тоже присутствует?
— Я гораздо порядочнее принца Уэльского, должен вам заметить. Ганноверская династия была всего лишь сборищем немцев среднего класса, перед тем как мы начали искать королей за границей, чтобы посадить на английский трон.
Подошел официант и подал следующее блюдо — филе озерной рыбы под соусом.
— Расскажите мне, как это все происходит, — услышала Милли собственный голос. — Поиски любовницы. Мне любопытно.
Фиц с удивлением посмотрел на нее. Никогда прежде она не была такой бесцеремонной. В его глазах мелькнуло что-то — новая догадка, может быть, или уже имевшаяся, но внезапно обретшая четкие очертания.
— Это происходит по-разному. Гастингс, например, входит в комнату, видит женщину, которая его
