покойного отца и неофициальные опекуны, хотели бы знать, почему вы вправе это спрашивать.
— Кларисса, как я сказал, — начал Джаспер, тщательно выбирая слова, — моя нареченная. Она утверждала, что не имеет опекуна, и я решил, что на время помолвки необходимо взять ее под свою защиту и... поселить в этом доме.
— И вы поверили ей, сэр? — недоверчиво усмехнулся доктор.
— Не совсем, — признался Джаспер. — Я чувствовал, что она не до конца со мной откровенна, но счел за лучшее ни о чем ее не расспрашивать. — Он неожиданно нахмурился: — Джентльмены, дело действительно срочное. Кларисса и ребенок — полагаю, ее брат — в опасности. Другого объяснения просто быть не может.
Вот и объяснение всем ее измышлениям, лжи, уверткам. Она отчаянно пыталась бороться с угрожавшей ей опасностью.
Дэнфорт кашлянул, пригубил кларета, глянул на доктора и, дождавшись, пока тот кивнет, рассказал все. С самого начала.
— Так этот слизняк живет на Ладгейт-Хилл?
Адвокат еще не успел договорить последнюю фразу, как Джаспер оказался у двери.
— Начнем поиски оттуда.
— Но, лорд Блэкуотер, он их опекун! — вставил Дэнфорт, скорее ради приличия.
— И вскоре сильно об этом пожалеет, — коротко бросил Джаспер. — Я рад принять вас в своем доме, джентльмены. Оставайтесь здесь, пока я не вернусь вместе с Клариссой и ее братом.
Он добрался до верхней площадки как раз в тот момент, когда в дверь снова постучали. Салли поспешила открыть.
— Мистрис Ордуэй уже пришла, Салли? — спросил Себастьян и, заметив старшего брата, попятился: — О, Джаспер... мы не помешали? Пришли узнать, как тут Кларисса.
— Ни в коем случае не помешаете.
Джаспер кивнул Перегрину, стоявшему за спиной брата.
— Получилось так, что вы очень кстати. Пойдемте со мной.
Глава 23
А в чердачной спальне время тянулось очень медленно. Им больше не давали ни еды, ни воды, и Кларисса уже не знала, чем и как утешить брата, который впал, казалось, в полное отупение: лежал на постели и сосал большой палец, чего не делал много лет.
Она снова попыталась колотить в дверь, но на этот раз на стук никто не ответил. Только к полудню дверь наконец открылась и вошел Люк. В руке его зловеще поблескивал кинжал.
— Итак, дорогие, уверен, что вы будете счастливы узнать о моих планах, — улыбнулся он. — Приведи сюда это мерзкое отродье, Кларисса.
Девушка колебалась, и тогда его рука с неожиданной, пугающей силой взметнулась в воздух и ударила ее по лицу. От этого удара она пошатнулась и едва не упала.
«По крайней мере не ножом, и то неплохо», — подумала Кларисса с мрачным юмором, который ей самой показался глупым и неуместным.
— Веди его сюда.
Приказ был резким, как щелчок кнута.
Кларисса подошла к кровати и помогла Фрэнсису встать на ноги.
— Начинай кричать, дорогой, — шепнула она.
У нее не было определенного плана, а в голове билась только одна мысль: если она сейчас позволит Люку забрать мальчика, значит, больше не увидит его никогда.
И тут Фрэнсис завизжал — душераздирающий вопль, от которого, казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки. Люк попытался что-то сказать, но расслышать его было невозможно.
— Он замолчит, если я пойду с ним! — крикнула Кларисса. — Без меня тебе его не забрать.
Фрэнсис немедленно сообразил, что делать дальше, и, бросившись на пол, принялся лягаться и орать во все горло. Когда Люк попытался поднять его, мальчик вонзил зубы ему в руку.
— Он обязательно успокоится, если я пойду с ним! — в отчаянии повторила Кларисса.
Нужно во что бы то ни стало выбраться из этой тюрьмы, иначе у них не будет возможности сбежать.
Люк злобно пялился на нее, посасывая место укуса, и наконец, не в силах больше выносить вопли бьющегося в истерике ребенка, выпрямился и махнул рукой:
— Тащи его вниз. Не важно, будешь ты с ним или нет!
Кларисса нагнулась, чтобы подхватить Фрэнсиса. Тот вопросительно взглянул на нее, ожидая подсказки.
— Молодец, — шепнула она и повела его к двери.
Люк занес руку с ножом:
— Одно неверное движение, племянница, — и я отрежу мальчишке ухо.
Фрэнсис задрожал от страха и прижался к сестре. Они спустились вниз. Кларисса поискала глазами слугу или того, кто стоял вчера за спиной Люка, но, похоже, кроме них, в доме никого не было.
— Сюда!
Люк показал на дверь справа от лестницы. За ней оказалась убогая гостиная.
Люк швырнул Фрэнсиса на продавленный диван, подошел к буфету, налил себе бренди и повернулся к ним, сжимая бокал в руке. Прежде чем заговорить, окинул брата и сестру холодным взглядом.
— А теперь, мои подопечные, позвольте вам кое-что объяснить.
Кларисса стояла за диваном, ободряюще сжимая плечи брата, не сводя глаз с ножа, положенного Люком на буфет, рядом с бутылкой бренди. Если она сумеет им завладеть, без всяких колебаний убьет дядю!
Люк продолжал вещать:
— Кажется мне, племянница, что твое поведение за последние несколько недель указывает на определенный недостаток здравого смысла, не говоря уже о распутстве. Мой бедный дорогой брат перевернулся бы в гробу, узнай он, что его воспитанная в смирении и послушании дочь ведет столь шокирующе непристойную жизнь — бесстыдно продает свое тело. К счастью, есть места, где ослабленный и развращенный разум пытаются лечить, и я намереваюсь немедленно отправить тебя в такое заведение.
На его губах мелькнула тонкая улыбка, ядовитая, как жало кобры.
Кларисса уставилась на него, не в силах осознать услышанное. Ее накрыло волной ужаса, горло сдавило рвотным позывом.
— Бедлам? — прошептала она. — Ты угрожаешь мне Бедламом?
Люк покачал головой:
— Нет-нет, дорогая племянница, ты ошибаешься. Я ничем тебе не угрожаю. Просто объясняю, как обстоят дела. А ты, мальчик мой, останешься со мной, в этом доме. Мы прекрасно с тобой поладим. Моя попытка дать тебе образование вне дома, в доброжелательном семейном кругу, была встречена неблагодарностью, так что ты останешься здесь.
Кларисса, слушая это нагромождение лжи, задавалась вопросом, уж не потеряла ли она рассудок на самом деле. И ведь никто ей не поверит: только она и Фрэнсис знали правду о детской ферме. И почему кто-то должен поверить, что на свете возможна подобная подлость, если их дядя-опекун улыбается и утверждает совершенно другое? Кроме того, если ее запрут в сумасшедшем доме, каждый сочтет ее откровения бредом безумной. А Фрэнсис останется в лапах корыстного преступника...
Нет, этого не должно случиться.
Кларисса встретила самодовольную улыбку дядюшки холодным взглядом, решив, что не позволит ему заметить свой страх.
— Поскольку в настоящее время мы остаемся вашими гостями, сэр, нельзя ли положиться на ваше
