разочаровала.
— Нет, такие пойдет, дорогая. — Хейзел прищелкнула языком. — Во-первых, нельзя подписывать письмо этой женщины ее настоящим именем — Ширли. Если письмо увидит ее муж, он же пристрелит бедняжку! Чтобы сохранить в городе мир и спокойствие, нужно сделать вопросы читательниц анонимными.
— Нет проблем, — кивнула Люси. — Я оставлю письмо без подписи.
Хейзел покачала своей седой головой:
— Нет-нет, это тоже никуда не годится. Предлагаю сделать вот что… Вы должны выудить из письма какое-нибудь слово или фразу и подписать таким образом послание читательницы.
— Теперь понятно! — оживилась Люси. Она просмотрела текст, затем сказала: — Судя по тому, что здесь написано, письмо следует подписать: «Сумасшедшая из Эмансипейшен».
Хейзел громко рассмеялась:
— Звучит замечательно. Хотя слишком уж грубо и откровенно.
Решив, что подпись под письмом — единственное замечание Хейзел, Люси воскликнула:
— Сгораю от нетерпения увидеть это в газете!
— Вы не увидите этого в газете. — Хейзел поджала губы. — Извините, дорогуша, но то, что вы написали, совсем не годится!
Люси попыталась оправдаться:
— Но я подумала, что проследить за мужем — более разумное решение, чем порезать его.
— Да, разумеется. Но проследить — скучновато. К тому же это не затрагивает сути проблемы. Понимаете, к чему я клоню?
— Не совсем. А как бы поступили вы, если бы ваш Бафорд бегал по тавернам и прочим подобным местам? Проследили бы за ним, так ведь?
— Ничего подобного! Я села бы на него верхом и стала бы выдергивать у него из груди волоски — один за другим, один за другим!
Они вместе посмеялись. Потом Хейзел пожала Люси руку и сказала:
— Не обижайтесь на мои замечания, дорогуша. Вы — новичок в газете. Поэтому позвольте мне рассказать про наших читателей. Не имеет большого значения, как бы мы с вами поступили в той или иной ситуации. Если мы хотим, чтобы колонку — а значит, и нашу газету — читали, мы должны щекотать нервы наших читателей, приятно возбуждать их. Может быть, даже доводить до белого каления. Заурядные происшествия и светские хроники не поднимут нам тираж. Людям подавай статьи про убийства, ограбления банков, скандальные истории и тому подобное.
— Кажется, я понимаю, что вы хотите сказать, — заметила Люси. — Нужно сделать мои ответы более острыми… и возбуждающими. Возможно, следует добавить юмористические нотки, чтобы читатели не заскучали.
— Да, верно. Теперь вы начинаете улавливать суть. — Хейзел улыбнулась и ущипнула Люси за щеку. — Так что прочтите письмо еще раз, но сосредоточьтесь на том, что именно пишет эта женщина, а не на том, что, по вашему мнению, она должна делать.
Люси взяла свои записи и еще раз перечитала письмо.
— Ну, что подсказывает вам ваше чутье?
— Не хочу показаться недоброжелательной, но, по-моему, эта женщина серьезно больна психически, а ее затея — просто идиотская. — Люси никогда не сплетничала и не злословила о других людях, поэтому ей было нелегко сказать такое.
— Ну вот! Можете ведь, если захотите! — Хейзел одобрительно похлопала Люси по плечу, чуть не сбив ее с ног. — Уловив суть письма, держите эту мысль в голове и пишите свой ответ. Развивайте свою мысль и сообщите женщине, что ее план — идиотский. Но при этом заставьте ее думать, что ваш ответ — комплимент. Дайте читателям повод посмеяться. Если хотите — шокируйте их, но только не вгоняйте в тоску. Вы поняли?
Люси расплылась в улыбке:
— Да, мне кажется, я поняла вас. — У нее уже складывались разнообразные варианты ответов.
Люси писала, а затем раз за разом переписывала колонку. Хейзел же просмотрела написанное ею с карандашом в руке. Наконец они пришли к выводу, что рубрика получилась замечательная.
А во вторник Люси ждал еще один напряженный вечер в «Жемчужных вратах». В этот день в город приходил поезд, направлявшийся на Восток, и Себ, чтобы помочь приезжим освободиться от лишних наличных в карманах, решил устроить в своем заведении игру в фараон.
Спустя два часа после начала работы опасения Люси подтвердились: вечер оказался такой же напряженный, как и ее первый рабочий день.
Получив очередной заказ, Люси стояла возле бара и ждала, когда Перл наполнит кружки. И тут к ней незаметно подошел Себ, двигавшийся с грацией пантеры. Он обнял девушку за плечи и спросил:
— Ну, как дела сегодня?
Люси почувствовала, как по телу ее разливается приятное тепло.
— Сегодня намного лучше. Не то что в пятницу! Сейчас я отнесу пять кружек пива и не пролью ни капельки!
— Вот и хорошо, — улыбнулся Себ. — Продолжайте в том же духе, и вы прослывете у нас королевой таверны.
Невольно поежившись, Люси представила, как бы отреагировал ее отец, узнай он, что его дочь превратилась в «королеву таверны». Взглянув на Себастьяна, она пробормотала:
— Знаете, такой титул меня не очень-то привлекает. — Тут Перл поставила поднос с кружками на стойку и слегка подтолкнула его к Люси, при этом расплескав пиво ей на руки. Девушка сразу поняла, что барменша сделала это намеренно — ей не понравилось, что Себастьян так хорошо относился к новой работнице. Но она предпочла сделать вид, что ничего не заметила, хотя Перл уже не в первый раз выказывала ей свое неудовольствие. Задорно улыбаясь, Люси взяла поднос и сказала:
— Если я все-таки захочу побороться за звание королевы, мне лучше вернуться побыстрее к своим обязанностям.
Себастьян тоже улыбнулся и приподнял шляпу. Люси же направилась к четвертому столику. Поставив перед клиентом пиво, она приняла заказы с соседнего столика и пошла с пустым подносом обратно к бару. Но в этот момент кто-то позвал ее, причем голос был до боли знакомый.
— Люсиль!
Она обернулась и увидела Чарли — трезвенника и святошу, почтившего своим присутствием «Жемчужные врата». Люси сообразила, что не виделась с ним с того дня, когда купила горячий круассан для Хейзел. Как она могла так быстро о нем забыть?
Он подошел к ней и спросил:
— Что ты здесь делаешь?
Люси бросила взгляд на свой поднос и изобразила дружелюбную улыбку:
— Привет, Чарли! Я подаю напитки. А ты что здесь делаешь? Решил принять участие в игре?
— Боже мой, конечно, нет! — Он поджал губы. — Я решил заглянуть сюда, потому что некоторые из моих покупателей болтали об одной новой официантке, которая здесь работает. Причем они отзывались о ней не в самых лестных выражениях. Они называли ее «Люси» и говорили, что это «девушка с бархатными глазками». Я пришел, чтобы лично убедиться, что они говорили о тебе.
— Ну как, теперь убедился?
С первых дней работы в «Жемчужных вратах» Люси оказалась под обстрелом мужских взглядов. Многие откровенно таращились на нее, словно она была обезьянкой на привязи. Но из уважения к Себастьяну посетители вели себя, как подобает джентльменам, и никто из них не был ни чересчур любезен с ней, ни груб. А то, что некоторые из них называли ее «девушкой с бархатными глазками», растрогало Люси до глубины души.
Улыбнувшись своему бывшему жениху, она сказала:
— Спасибо, Чарли, мне очень приятно это слышать.
— Приятно? И это все, что ты можешь мне сообщить?
— Нет, не все. Могу еще добавить, что мне нужно срочно вернуться к своим обязанностям. Принести
