Ты лжешь, мерзкий сукин сын! Ты нагло врешь! Ты не мог жениться на моей дочери! Это брехня!
Для отца, который собирался выдать дочь без всякого приданого за Вильяма де Бриджпорта, лорд Генри казался просто не в своем уме.
— Думаю, нам не стоит говорить на эту тему в присутствии всего населения Сент-Эрта, — спокойно сказал Дайнуолд и направился в главный зал. Лорд Генри взбешенно сопел у него за спиной, и Дайнуолд подумал, что предоставил отцу Филиппы слишком хорошую мишень для удара кинжалом.
Он собрался усадить лорда Генри в свое кресло, но тесть не обратил внимания на его любезность. Он стоял, уперев руки в бока, и не отрываясь смотрел в лицо зятя.
— Скажи мне, что ты лжешь!
— Вот в этом случае я точно солгу. Увы, лорд де Бошам, хоть сей факт и приводит вас по непонятной мне причине в негодование, но я действительно женился на Филиппе.
Лорд Генри буквально заклокотал от ярости:
— Я потребую, чтобы брак признали недействительным! Я аннулирую его! Она не получила согласия отца! Это незаконно!
— Вполне возможно, что Филиппа уже носит моего ребенка. Наш брак аннулировать не удастся, — прервал его вопли Дайнуолд.
И без того красное лицо лорда Генри стало малиново-багровым.
— Где она?! Где эта негодная, неблагодарная… — Отец! Что ты здесь делаешь? Я не понимаю… почему ты так сердит? — С этими словами в зал ворвалась Филиппа. Значит, Дайнуолд сообщил ее отцу об их женитьбе, возможно, прямо в день бракосочетания. Но почему лорд Генри так взбешен?
Филиппа поспешно подошла к отцу и попыталась обнять его. К удивлению девушки, он отшатнулся от нее, как от прокаженной.
— Ты злобная маленькая негодница! — рявкнул лорд Генри. — Ты вышла замуж за… за этого разбойника? — грозно спросил он, и де Фортенберри уловил в его голосе слабую надежду на то, что дочь опровергнет его слова.
Филиппа застыла на месте. Дайнуолд насмешливо смотрел на лорда Генри.
— Да, я вышла замуж за Дайнуолда, потому что люблю его. Он мой муж, мой господин, и я не позволю тебе оскорблять его.
— Это не оскорбление, — неожиданно сказал Дайнуолд. — Я действительно разбойник.
Лорд Генри стремительно повернулся к нему.
— А-а, тебе смешно! Прекрати свои мерзкие шутки, негодяй! — заорал он. — Ты изнасиловал ее! Ты заставил ее переспать с тобой, а потом потащил к священнику.
— Ничего подобного, но, разумеется, вы можете считать так, как вам угодно. Правда, если вы думаете, что кто-то может изнасиловать Филиппу и не пролежать потом год, залечивая переломанные руки и ноги, то вы жестоко ошибаетесь.
— А ты, ты, змеиное племя, что ты знаешь о любви? — набросился лорд Генри на Филиппу. — Ты, которую всю жизнь защищали от грубости и воспитывали как порядочную девушку?! Давно ли ты знакома с этим жалким щенком? Несколько дней, всего несколько дней! И ты говоришь, что любишь его! Ха! Он соблазнил тебя, а ты, безмозглая дура, позволила ему это!
— Я люблю его, — спокойно повторила Филиппа и положила ладонь на руку отца, пытаясь успокоить его. — Послушай меня, папа. Он не насиловал меня. Он рыцарь. Он хороший и добрый. Он спас меня от Вальтера, и я люблю его.
Лорд Генри стряхнул руку Филиппы, словно ее прикосновение вызывало у него отвращение, и в упор посмотрел на девушку.
— Ты маленькая потаскуха, — сказал он, растягивая слова. — Только посмотри на себя: ноги босые, волосы распущены и болтаются по спине, как у крестьянской девчонки. Я даже чувствую от тебя его запах! Ты маленькая шлюха! — И лорд Генри неожиданно поднял руку и наотмашь ударил Филиппу по щеке. Все произошло так быстро, что Филиппу отбросило назад, она налетела на стул и, вскрикнув, упала на пол.
Дайнуолд с побелевшим от гнева и тревоги лицом опустился возле нее на колени.
— С тобой все в порядке? — Он схватил ее за плечи и потряс. — Филиппа, ответь мне!
— Да, все в порядке. Я не ожидала, что он ударит меня. — Она почувствовала, что длинные пальцы Дайнуолда гладят ярко-красную отметину на ее щеке. Потом увидела, что он поднялся и направился к ее отцу. Слуги лорда Генри стояли неподвижно, как статуи, глядя то на своего хозяина, то на его дочь и ее мужа. Филиппа не сомневалась, что ради хозяина они не пожалеют жизни. Но сейчас слуги стояли в нерешительности, не зная, что предпринять: это была семейная ссора, а иной раз такая ссора гораздо опаснее, чем стычка с бандой ирландских грабителей.
Дайнуолд остановился в шести дюймах от лорда Генри:
— Послушай меня, старик, и хорошенько послушай. Известие о том, что я женился на твоей дочери, послано тебе исключительно из вежливости. Просто я решил, что тебе стоит знать об этом. Ты не хотел, чтобы она жила с тобой в замке; ты дурно с ней обращался и не собирался давать ей приданое. Ты задумал выдать ее замуж за де Бриджпорта! Теперь у тебя нет права вмешиваться в ее жизнь. Филиппа — моя жена, а все свое я защищаю. Я не убью тебя только потому, что ты ее родной отец, но предупреждаю: у меня острый кинжал. Если ты прикоснешься к ней еще раз, я вырежу сердце из твоего жирного тела. Будь осторожен, старик, потому что я всегда делаю то, что говорю.
Лорд Генри не сомневался, что это не пустые угрозы. Он отступил назад, запустил пальцы в свои сальные волосы и посмотрел на Филиппу, которая уже поднялась и с бледным от волнения лицом стояла поодаль. Он раньше никогда не бил ее!..
— Я очень сожалею, что ударил тебя, Филиппа, но ты страшно разозлила меня. Ты сбежала… Я думал, что ты умерла, или убита, или…
— Ты прекрасно знаешь: я убежала только потому, что услышала, как ты говорил Иво, будто собираешься выдать меня за Вильяма де Бриджпорта. Я не сомневалась, что так и будет, потому что моя мать присутствовала при этом разговоре и подтвердила твои слова. Что мне оставалось делать? Наивно хлопать глазами и с радостью идти замуж за этого мерзкого старика?
Лорд Генри опустился на скамью, но, взглянув на своего ненавистного зятя, снова взорвался от ярости:
— Ты украл принадлежавшую мне шерсть! Ты убил моих людей!
— Да, я украл шерсть! Что же до остального, то поверьте — я не убийца. С вашими крестьянами без моего ведома расправился один из моих слуг. Я сам был просто в бешенстве. Виновный уже мертв, поэтому считайте, что за них отомстили. А шерсть… Из нее соткана прекрасная материя, которую волшебные руки Филиппы превратили вот в эту замечательную тунику. Другие, не менее красивые, носят мои люди.
Филиппа приблизилась к лорду Генри:
— Отец, я хотела поговорить с тобой о сэре Вальтере. Он похитил меня и сына Дайнуолда и увез в Крандалл. Он хотел жениться на мне, отец, и я не могу найти разумного объяснения его внезапной страсти. Ведь он меня почти не знал, и, кроме того, у него есть любовница, которая… Не могу понять. Возможно, ты предложил ему вознаграждение, если он разыщет меня? Поэтому он захотел на мне жениться?
Ярость с новой силой вспыхнула в глазах лорда Генри.
— Мерзкий слизняк! Да, я знаю, почему он похитил тебя! И он с огромной радостью женился бы на тебе… Но что ему помешало?
— Мы с Эдмундом убежали из Крандалла. Эдмунд… сын Дайнуолда.
— Что ж, теперь это не имеет значения. Я не предлагал Вальтеру никаких наград, по крайней мере в том смысле, в каком ты думаешь. Я сказал ему правду, и хитрый негодяй решил вести свою игру. Теперь для меня все кончено. Один муж не лучше другого, и оба мне на погибель! Если ты предпочла этого человека своему кузену, пусть так и будет. По крайней мере он женился на тебе, ничего про тебя не зная. Но кого бы ты ни выбрала, меня можно считать покойником. И пусть этот подлец утешает тебя, когда ты будешь оплакивать тело своего отца. Ты усеешь мою могилу цветами, Филиппа?
Филиппе захотелось обнять его, но она сдержалась.
— В чем дело, отец? Объясни толком, почему сэр Вальтер де Грассе хотел жениться на мне? Почему?
Лорд Генри затряс головой и промямлил что-то невразумительное.
