чтобы с милордом не приключилось беды.
— Правда, — вздохнул Гай. — Боюсь, что в тот момент Грэлэм думал о другом, от этого и его рана. Зато он единственный из нас, кто способен стряхнуть усталость, как плащ с плеч. И все это только от одного взгляда на вас, миледи.
Кассия покраснела и недоверчиво рассмеялась, втайне радуясь его словам.
— Вижу, на горизонте маячит Бланш, как бдительная и суровая аббатиса, — заметил Гай.
Улыбка ее погасла при воспоминании о Бланш.
— Она для вас горькое испытание, миледи?
— Нет, не то, по правде говоря, мне кажется, что она несчастна, Гай.
— Бланш пытается обращаться с вами, как с нежеланной гостьей, — Гай усмехнулся. — Грэлэму следует поскорее найти ей мужа.
Тут в глубине души рыцаря возникло странное чувство: что-то в нем противилось мысли об этом. Черт с ней, подумал он в раздражении. Почему бы не оставить все как есть? Но Гай знал ответ, и Кассия только подтвердила его мысли.
— Бланш много времени проводит в часовне, — сказала она. — Боюсь, она молит Бога не о муже, а о том, как избавиться от меня. Но хватит о моих печалях, Гай. Что случилось в Крэнделле?
— Все произошло так, как и думал Грэлэм, и я предоставлю вашему мужу рассказать об этом.
— Так не было боя? Или попытки предательства?
— Нет, все произошло до отвращения мирно.
— Возможно, вы разочарованы, потому что вам не удалось ввязаться в драку, но меня это радует! Подождите ужина. Я кое-чего добилась за четыре дня, что вас здесь не было, и думаю, это мое главное достижение.
— Неужели вы повесили вниз головой этого мерзавца Дэйкина?
— Нет, но я выяснила, что один из помощников повара, бедный парень, которого постоянно шпыняют и бранят, отлично справляется на кухне. И теперь всех гонит и бранит он!
Жареная свинина была нежной, обильный гарнир отлично приготовлен. Грэлэм заметил, что Кассия смотрит на него, как ребенок, ожидающий похвалы родителя. Она даже есть не могла от волнения. Он, разговаривая с Блаунтом, небрежно положил на свою тарелку еще порцию.
— Купец Дриё решил осесть в Вулфтоне, милорд, — сказал Блаунт, — и, конечно, он приведет с собой не менее дюжины людей.
— Вместе с семьями?
— Да, милорд. Как вы знаете, нам не требуются рабочие руки ни в поле, ни на мельнице. Мы и так производим больше пшеницы, чем можем потреблять.
— Я это отлично помню, Блаунт. Что нам нужно, так это деньги и возможность продавать излишки шерсти. Подготовьте грамоту. Я встречусь с Дриё, когда наступит время договариваться об условиях.
— Если дело пойдет успешно, милорд, думаю, и другие купцы и ремесленники найдут к нам дорогу.
Грэлэм кивнул, потом повернулся к Кассии:
— Вы раздобыли какого-то нового вина, миледи? Похоже, что здесь нас ждут приятные сюрпризы.
Он заметил, как она сжала губы, и в его темных глазах вспыхнули колючие огоньки.
— Это все купец Дриё, милорд, — ответила Кассия смиренно. — Он хотел заслужить ваше расположение. Вино из Бордо.
— Вы лжете так же ловко, как я, — сказал Грэлэм, улыбаясь ей.
— Представьте, насколько я преуспею в этом искусстве, когда достигну вашего возраста, милорд!
Блаунт, пытаясь скрыть свое изумление, быстро заметил:
— Милорд, вино то же самое. Миледи просто шутит. Грэлэм бросил удивленный взгляд на своего управляющего.
— Все дело в свинине, милорд! — упавшим голосом продолжал Блаунт, Грэлэм испытал нечто вроде шока, поняв, что Блаунт пытается защитить Кассию от его гнева, ожидая, по-видимому, что Грэлэм рассердится на нежное подтрунивание жены. Но Грэлэм вовсе не сердился. Он был готов продлить игру со своей женой, когда Блаунт вмешался в их разговор.
— Дело и в хлебе, и в овощах, и в пироге с фазаном. — Кассия пришла на выручку Блаунту, удивляясь тому, что столь хорошо воспитанный и красноречивый человек мямлит и не может подобрать слов.
— Я полагаю, — хладнокровно заметил Грэлэм, — Что даже яблоки стали лучше. Кажется, они теперь краснее, Кассия, верно?
— Еще бы, — подтвердила Кассия, оборачиваясь к мужу, — ваше я отполировала своим рукавом.
Грэлэм завладел ее рукой и медленно поднес ее к губам.
— А я сомневаюсь, — сказал он тихо, — что этот великолепный ужин лучше на вкус и соблазнительнее, чем вы, я даже уверен, что прав.
— О! — смущенно выдохнула Кассия, когда его язык нежно дотронулся до ее ладони. Она была в смятении, а Грэлэм откинулся на спинку стула и бесстыдно улыбался ей. Он радовался тому, что на нем длинный плащ, который хорошо скрывает его тело, столь же бесстыдно откликнувшееся на ее присутствие.
— Он просто околдован, — пробормотала Бланш достаточно громко, чтобы Гай мог ее расслышать, но тот лишь устремил задумчивый взгляд на ее раскрасневшееся лицо.
— Вы должны прекратить это, Бланш, — сказал он наконец. Боже, если бы только у него было что предложить ей! — Послушайте меня, — продолжал Гай, стараясь говорить как можно убедительнее, — Кассия — жена нашего лорда. И, — добавил он, видя, что Бланш готова что-то возразить, — похоже, что он ею доволен. Как часто мне следует напоминать вам об этом?
— Все еще изменится, — сказала Бланш, — как только она ему надоест.
— Во всяком случае, это ничего не изменит для вас.
— Возможно, он отошлет ее обратно к отцу или она сама пожелает уехать.
— Сомневаюсь, Бланш, и, если такое случится, вам тоже придется покинуть Вулфтон.
— Вы все на ее стороне! Но может быть, сэр Гай, вы тоже околдованы этой маленькой тощей…
— Бланш, — перебил рыцарь, теперь уже по-настоящему раздраженный ее глупостью, — хотелось бы, чтобы ваши чувства и мысли были достойны вашей красоты. Не будьте такой отвратительной мегерой!
Гай резко отвернулся от нее и принялся сосредоточенно жевать.
Тем временем Грэлэм пожелал всем своим людям доброй ночи и поднялся со своего места.
— Наконец-то, — сказал он жене, продевая свою руку сквозь ее согнутую.
— Ваша рука вам не досаждает, милорд? — Кассия старалась не отстать от него, поспешая следом вверх по лестнице.
— Нет. Зато другие части моего тела не дают мне покоя.
Рыцарь ожидал от жены смущения и замешательства, но Кассия и виду не подала:
— Пожалуйста, скажите мне, в чем дело, и если я не смогу вам помочь, то уж Итта наверняка знает какое-нибудь средство.
— Сию минуту, — ответил он.
Как только они оказались в спальне, Грэлэм плотно закрыл дверь и оперся на нее, глядя на Кассию.
— Мне так тебя не хватало, — признался он.
— А мне тебя, милорд.
Она улыбалась, но он видел, что ее руки нервно теребят складки платья.
— Прошло всего четыре дня, а ты снова боишься меня? Она покачала головой:
— Нет, я больше не боюсь, милорд.
— Это истинное облегчение. Ты даже не представляешь, как меня это утешает.
Кассия подняла на мужа глаза и посмотрела ему прямо в лицо.
— А как же ваша рука? — заволновалась она. — Вы можете разбередить свою рану.
— Достаточно сделать несколько стежков и наложить хорошую повязку. Я попросил бы тебя помочь мне раздеться.
Кассия молча подчинилась. Наконец он оказался стоящим перед ней в полной своей мужской красе. Его желание обладать ею было настолько очевидным, что она попятилась.
