– Борьба за выживание – единственный закон в этом городе, – произнес он наконец. – Сомневаюсь, что тебе приходилось каждый день сталкиваться с такой проблемой. – Он взглянул на бекон с подгоревшими краями, который она сняла со сковородки и переложила в оловянную тарелку. – Судя по всему, твоя жизнь обошлась без потрясений.
– Пусть так, но я видел а достаточно горя, чтобы понять, что зло живет повсюду – и во дворцах, и в хижинах. Дома оставаться мне так же небезопасно, как и здесь. – Она бросила на него печальный взгляд.
У него перехватило дыхание – такими грустными были ее глаза. Ясно, что ей много пришлось пережить, несмотря на юный возраст.
– Могу я спросить, что с тобой произошло? Что заставило тебя бежать ночью одной, без охраны?
Она со стуком поставила перед ним тарелку и подтолкнула к нему буханку.
– Вот, пожалуйста. Твой завтрак готов.
Он взглянул на кусочки бекона, свернувшиеся в трубочку и подгоревшие С краев, и уже готов был отказаться, но потом передумал и взял у нее нож, который она отдала весьма неохотно.
– Дайка сюда. Я хочу порезать мясо. И как насчет яичницы? Я предпочитаю поджаристую.
– Перестань командовать! – вскипела она.
– Твой угрюмый вид невольно провоцирует меня на грубость, – пояснил он с недовольной гримасой. – Если бы ты была со мной поласковей, я бы вел себя более вежливо и предупредительно.
– Не желаю растрачивать любезности на преступников! – огрызнулась она и, резко повернувшись, схватила со стола яйцо. Оно выскользнуло у нее из пальцев, упало на пол и разбилось. Вспыхнув от смущения, она выдохнула: – О черт!
– Вот выражение, достойное добропорядочной леди, – съязвил он, нарезая бекон мелкими кусочками. Затем принялся за еду, запивая обуглившееся мясо элем. – Подумай, сколько труда положила курица, чтобы произвести на свет это яичко.
– Мне надоело терпеть твои издевательства.
– Ты злишься, потому что не привыкла прислуживать. Должно быть, это сильно ранит твою гордость.
– Ничего ты обо мне не знаешь.
– Я знаю, что ты бежала от какойто опасности, и догадываюсь, что твой побег был плохо спланирован. Дамы твоего круга обычно не путешествуют без чемоданов с вещами…
– Откуда ты знаешь, взяла ли я вещи? Мои чемоданы едут в другой карете вместе со служанкой, у которой находится и шкатулка с деньгами.
– Чтото не верится. – Он указал на ее руку: – У тебя палец в яйце.
Она поспешно слизала желток. Взглянув на ее смущенное лицо, он несколько смягчился.
– Твой секрет я никому не выдам. Я умею хранить и свои, и чужие тайны.
– Это не имеет значения. Мой секрет все равно останется секретом, а егото ты и не знаешь. – Она взяла другое яйцо, и слезы потекли по ее щекам. Она не всхлипывала, просто беззвучно плакала, и ему стало ее жаль.
Он встал.
– Давай покажу, как жарить яичницу, – произнес он дрогнувшим голосом. Не дожидаясь ответа, он взял сковородку и яйцо и подошел к очагу. Поставив сковородку на таганок, он подождал, пока растопится жир, и разбил яйцо, которое сразу же растеклось по дну. – Вот. Совсем несложно, только научись разбивать скорлупу.
Она понуро стояла рядом, устремив невидящий взгляд на огонь. Он взял у нее полотенце и вытер ей щеки.
– Это яйцо я поджарил для тебя, – пояснил он грубовато.
– Ты положишь его прямо со сковородки мне на голую руку? – спросила она еле слышно.
Он удивленно рассмеялся.
– Нет! Я не способен на такую жестокость.
– А мой отец поступил так с моей матерью. У нее остался круглый ожог на руке, и ей приходилось носить длинные рукава, но теперь ее страдания закончились. Она умерла, а скоро умру и я.
Ник содрогнулся – от ее слов повеяло могильным холодом, а в глазах застыли ужас и ненависть. Наверное, она решила, что он будет подвергать ее таким же пыткам. Но он ни разу не поднимал руку на женщину, хотя знал, что многие мужчины избивают своих жен.
– Ты не умрешь, пока ты под моей крышей, – пообещал он, поклявшись себе, что будет защищать ее до последнего вздоха. Он всегда был врагом жестокости и несправедливости.
Глава 6
Он убьет Серину, эту пронырливую сучку, как только она попадется ему в руки.
Сэр Лютер Хиллиард до боли стиснул кулаки. Злоба клокотала в нем, как кипящее масло, пока облепленный грязью экипаж катил по ночной дороге. Дьявол, он просто ждет не дождется, когда наконец схватит ее за горло и будет душить, пока в глазах ее не потухнет этот дерзкий огонь. Она с детства недолюбливала его – он чувствовал это, когда приезжал в ХайКресент. Ее презрительный холодный взгляд действовал ему на нервы. Довольно, больше он терпеть не намерен.
Она последует за своим отцом, как только он ее найдет.
И сэр Лютер принялся лихорадочно обдумывать план действий, по мере того как экипаж приближался к Лондону. Она не сможет прятаться вечно.
Во сне Серина со всеми попрощалась и даже обняла напоследок мальчикаконюха. Он заплакал: «Не уезжайте». И все стали упрашивать ее остаться, но она твердо решила ехать. Иного выхода нет. Позади только ужас и лужа крови, застывшая на полу. Яростные крики и лица, искаженные злобой.
Страх окатил ее ледяной волной. Застыв как соляной столп, она не могла оторвать взгляд от жуткой картины. Пальцы ее машинально вцепились в бархатную портьеру, и она подумала, что нежный бархат никак не сочетается с убийством и жестокостью. В ушах ее прозвучал безумный вопль, и она резко открыла глаза.
Она лежала в темноте, окоченев от страха, а перед ее глазами проносились призраки прошлого – смерть отца, ее поспешное бегство. С улицы доносился голос ночного сторожа: «Три часа ночи. Все спокойно».
Ложь, подумала она. Спокойствие – всего лишь маска. Насилие и жестокость всегда рядом, и они готовы поглотить тебя. Не стоит пытаться их обнаружить – лучше делать вид, что их нет.
Она села в постели и подняла повыше подушку. Спинка кровати заскрипела, когда она оперлась о нее. Подтянув колени к подбородку, она устремила задумчивый взгляд на единственное окно. То окно, которое она разбила, а Ной заколотил досками.
Ночной Лондон не желал засыпать. До нее долетали отдаленные голоса и смех, цоканье копыт, скрип колес. Гдето звякнул дверной колокольчик.
Она чувствовала себя усталой и одинокой. Надежды нет. Это уже вторая ночь, проведенная взаперти, и отчаяние все глубже вонзает когти в ее сердце. Как пережить эти долгие дни, которые ждут ее впереди? С того страшного вечера она не помнит ни одной ночи, когда бы ее не посещали кошмары.
Тишину прорезал звук отодвигаемого засова. Она, вздрогнув, подтянула одеяло к подбородку.
В проеме возник темный силуэт, и она тут же узнала широкоплечую высокую фигуру своего похитителя.
– Я слышал, как ты кричала, – проговорил он, входя в комнату и прикрывая за собой дверь. – Что случилось? Тебя ктото напугал?
– Я кричала? – спросила она, припоминая подробности своего сна. – Да, мне снились кошмары, но я ничего не помню.
Он подошел к ней.
– Тебе снятся кошмары?
– Иногда, как и всем. Разве у тебя так не бывает? – спросила она, пожав плечами.
– Бывает, – признался он и, подойдя к камину, стал разжигать огонь. Вскоре комнату озарили отблески
