Спиртное обожгло горло, согрело желудок. Еще глоток. Это дрянное виски совсем не походило на тот прекрасный бурбон, который когда-то пил его отец, но все-таки помогало успокоить нервы. Давало возможность провалиться в сон. Часто ему совсем не удавалось уснуть или он засыпал на очень короткое время. Но даже во сне его неотвязно преследовали воспоминания об Элмайре.
Зак достал тонкую сигару, зажег ее, сел на-деревянную скамью, опершись спиной о стену дома, и поднял глаза к звездному небу. Тишину нарушил далекий вой койота. Зак едва удержался от внезапного порыва завыть ему в ответ. Может быть, это помогло бы ему избавиться от злобы и раздражения, которые буквально распирали его. Он чувствовал, что готов, как бочка с порохом, взорваться в любую минуту от малейшей искры. И он очень опасался, что этой искрой может стать маленькая мисс Сладость и Невинность, Тесс Монтгомери.
Только Тесс отнюдь не была невинной.
Из-за нее он попал в этот адский лагерь. Она поклялась никому не открывать их местонахождения. Обещала ни одной живой душе не говорить об этом. Но она солгала. Кроме нее, никто больше не знал, где укрывались они с Джедом.
Зак глубоко затянулся сигарой, затем выпустил дым, и горькие воспоминания уже в который раз нахлынули на него. Когда северяне явились, чтобы арестовать их, Джеда, к счастью, не было. Позже Зак узнал, что Джеду удалось пробраться на запад, где он присоединился к банде Уильяма Кларка Куонтрилла. Это была известная банда, которая грабила и терроризировала население юга и юго-запада. Рассказы об их кровавых налетах стали легендами. Зак обрадовался, узнав о том, что после войны Джед снова вернулся к мирной жизни. Многие другие, однако, отказались изменить свой мятежный образ жизни.
Докурив сигару и допив бутылку виски, Зак растянулся на скамье во весь рост, натянул на плечи одеяло и задремал.
Во сне, как это часто бывало, его неотвязно преследовали кошмары.
– А ну, живо поднимайся, южанин!
Свою команду лейтенант сопроводил толчком, от которого Зак свалился на пол с самого верхнего яруса кровати. Два дюжих надсмотрщика поставили его на ноги.
– Не думай, что вам с Поттсом удастся одурачить нас. Мне известно, что вы с ним задумали бежать.
– Поттс действовал сам по себе, – попытался объяснить Зак. – Я старался убедить его, что это бесполезно, но он не хотел и слушать.
Окровавленное, изрешеченное пулями тело Поттса все еще отчетливо стояло у Зака перед глазами. Поттс предпринял тщетную попытку напасть на охранника и перелезть через частокол. Поняв, что это ему не удастся, он заковылял назад к баракам, и тогда другой охранник всадил в него заряд.
– Врешь, скотина! – рявкнул один из охранников.
В ответ на свои возражения Зак получил такой удар по голове, что в ушах у него зазвенело.
– Пусть другие полюбуются на тебя, парень. Когда увидят, что бывает с теми, кто пытался бежать, то прежде хорошо подумают, стоит ли это делать.
– Клянусь, у меня и в мыслях этого не было.
Никто не обращал внимания на его протесты. Из барака Зака без всяких церемоний вытащили в центр двора. Здесь его заставили сесть на землю, прижав колени к груди.
– Посмотрим, куда денется твоя наглость, когда мы тебя свернем в бараний рог и вставим в рот кляп.
Зака охватил ужас, когда он услышал, какое наказание его ожидает. Он открыл было рот, чтобы возразить, но в ту же секунду ему воткнули в рот палку толщиной в руку. Затем толстой веревкой связали запястья и просунули их под согнутые колени. Еще одну палку, более толстую и длинную, чем первая, пропустили под колени и за шею. Не имея возможности пошевелиться, Зак был вынужден оставаться в этом неудобном положении. Сведенные судорогой мышцы пронизывала резкая боль.
Августовское солнце безжалостно палило с безоблачного неба. Пот градом катился по спине и по лицу. Зак чувствовал, как покрывается волдырями кожа под туго натянутыми веревками. Мухи жужжали над его головой, садились на лицо и руки, но он не мог их отогнать. К его мучениям вскоре добавилась и мучительная жажда.
Позже его подвергли еще одному унижению. Слух о наказании южанина проник за пределы лагеря. Жители города толкались, стремясь занять самые удобные места на двух деревянных помостах, которые быстро построили за стенами лагеря. За скромную сумму в пятнадцать центов жители Элмайры и окрестностей могли насладиться его мучениями. На Зака обрушился шквал оскорблений и ругательств. Униженный, обессилевший, он едва дышал.
Мышцы рук, ног и спины, казалось, сплелись в тугие узлы. Когда наступила ночь и толпа зрителей разошлась, Зак мысленно возблагодарил Бога.
Прохладный бриз сменил непереносимую жару, и стало легче дышать. Но вскоре лохматые темные облака закрыли небо, и на землю, словно гнев разъяренной женщины, обрушился ливень. Крупные холодные капли дождя хлестали Зака; казалось, они сдирают его обожженную солнцем кожу.
Наступило утро, дождь почти прекратился. Зак дрожал от холода. Он так сильно стучал зубами, что чуть не перекусил деревянный кляп. Любопытствующие уже снова начали собираться на помостах, горя желанием посмотреть на его агонию, на окончательную потерю гордости и чувства достоинства, на его полное поражение.
Когда наконец развязали веревки на его руках и ногах и вытащили кляп изо рта, от страшной боли Зак начал кататься по земле, и слезы бессильной ярости оставляли следы на его грязных щеках. Боль в мышцах была просто непереносима. Судороги сотрясали все его тело.
– А ну, живо поднимайся, южанин! – рявкнул его мучитель.
Зак попытался встать, но ноги подгибались и не слушались его. Его оттащили в барак под улюлюканье горожан.
Зак резко сел. Он огляделся вокруг, не понимая, где находится. Оскорбления и насмешки казались такими реальными, что он с изумлением оглядывался вокруг в поисках самодовольных и мстительных лиц, уставившихся на него. Вместо этого он увидел Тесс, стоявшую на пороге. Ее ночная рубашка белела в темноте ночи.
– Зак, с тобой все в порядке? – участливо спросила она.
– Что ты тут делаешь? – зарычал он в ответ.
– Я услышала какие-то звуки, похожие на плач.
Зак дрожащей рукой провел по волосам. Все его тело ломило как в лихорадке. Он понял, что это был ночной кошмар.
– Ты убедилась, что никто здесь не плачет? Уходи, оставь меня в покое.
Она осторожно сделала шаг в его сторону.
– Я просто хочу тебе помочь.
– Иди к себе и ложись в постель, – уже мягче сказал он.
Тесе поколебалась, потом отступила назад и, как призрак, исчезла за дверью. Зак с силой закрыл глаза. Ему стало стыдно своей слабости. Раньше он таким не был. Ночные кошмары, раздражительность, вспыльчивость – все это появилось после Элмайры.
Вчерашняя встреча с Тесс, ее вопросы о войне вновь пробудили в нем страшные воспоминания, как будто разворошили осиное гнездо. Зак вынул сигару и зажег ее дрожащей рукой. После освобождения из лагеря он избегал любых разговоров о войне. Он не хотел об этом думать, не хотел говорить, считая, что только так сможет забыть все, что с ним случилось. Это была единственная возможность не сойти с ума. Иначе он скоро стал бы таким же полоумным, как его брат, которому ничего не было нужно в жизни, кроме работы на хлопковом поле.
Судьба снова сыграла с ним злую шутку – Тесс вошла в его жизнь. Тесс, виновная во всех его страданиях.
Будь она проклята!
Глава 4
