помощью одной чугунной сковородки, он ухитрился приготовить простую, но вкусную еду из тех немногих продуктов, которые ей удалось отыскать в этом хаосе. Кроме того, он оказался предусмотрительным и привез кое-какие припасы с собой, а ей даже в голову не пришло захватить из города что-нибудь из продуктов.
Обернувшись, Зак увидел, что Тесс с интересом смотрит на него.
– Что-нибудь не так? Я испачкал рубашку? – спросил он.
Она быстро отвела взгляд.
– Нет, с тобой все в порядке. Просто меня удивило, как ты быстро и вкусно все приготовил. Никогда не встречала мужчину, который умел бы готовить еду.
Смутившись, Зак невнятно поблагодарил ее, а затем, потупившись, сказал:
– Ну а завтра твоя очередь. Я тут подумал, – помолчав, продолжал он, – и решил, что работать вместе не так уж и плохо. Я имею в виду всякую работу – и домашнюю, и по уходу за животными.
– Конечно, – согласилась Тесс. – Это по-честному.
Откинувшись на спинку скамьи, Зак вытянул длинные ноги и уставился в небо. Воцарилось молчание, которое нарушал только стрекот цикад. Молчание становилось напряженным. Чувствуя себя неловко, Тесс поерзала на скамье и спросила:
– Ты обнаружил что-нибудь интересное, когда осматривал ранчо?
Зак пожал плечами.
– Немногое. Конюшню с маленьким загоном для лошадей и парочкой односкатных пристроек.
– Там тоже все разграблено?
– Инструменты Джеда были разбросаны повсюду, но они их явно не интересовали. Похоже, грабители искали что-то другое, что-то очень для них ценное.
Тесс почувствовала, как холодок побежал у нее по спине.
– Какие же ценности могли быть у Джеда, если из-за них его убили? – задумчиво проговорила Тесс, задавая вопрос скорее себе самой, нежели Заку. Она все никак не могла избавиться от мысли о том, как нелепо и ужасно погиб Джед. В ушах ее все еще звучали слова Эбнеpa Смита. «Прямо между лопаток. Он даже не успел достать свой пистолет».
– Не знаю, кто его убил, но намерен это выяснить.
Глубокая уверенность прозвучала в словах Зака. Это не были пустые слова.
– Бедный Джед, – тихо проговорила Тесс. – Пройти всю войну, а потом так нелепо погибнуть.
Зак встал и, пригладив свои пшеничные кудри, сказал:
– Послушай, Тесс, все-таки не стоит тебе оставаться здесь, это не очень хорошая идея. Если не хочешь возвращаться в Геттисберг, то по крайней мере найди себе комнату в городе.
Чувствуя себя неудобно, когда он, как башня, возвышался над ней, Тесс тоже встала.
– Не беспокойся за меня, – проговорила она, не замечая, что повторяет слова, которые Зак уже произнес в этот вечер.
– Прекрасно, только не жди, что я приду тебе на помощь, когда ты окажешься в беде.
– Я могу сама о себе позаботиться, мне твоя помощь не нужна.
– Упрямства, как я погляжу, в тебе больше, чем ума. Как ты будешь защищаться, если тот, кто все это натворил, вернется сюда снова? Спорим, ты даже не умеешь заряжать ружье, не говоря уж о том, чтобы стрелять?
– Тогда я научусь! – разозлилась Тесс.
– Ты перестала бояться оружия?
Они стояли и смотрели друг на друга, вернувшись мысленно в ту летнюю ночь почти десять лет назад. Ночь, когда девочка и солдат армии конфедератов впервые встретились и их, похоже, связала невидимая прочная нить. Черты лица Зака стали мягче, и Тесс снова увидела перед собой прежнего юного Зака Маклейна. Но через минуту красивое лицо его опять стало жестким, холодным – перед Тесс стоял совершенно чужой человек.
– Я слышал, что номера в гостинице Ходжеса вполне приличные и недорогие. Может быть, тебе стоит там остановиться? – предложил Зак.
– А в «Серебряных блестках»? – спросила Тесс. – Может быть, я там смогу получить комнату?
Зак прищурил свои зеленые глаза.
– Что ты знаешь о «Серебряных блестках»?
Ей пришлось собрать всю свою волю, чтобы не отвести взгляда.
– Я познакомилась на улице с Лили Лондон, когда вышла из конторы мистера Смита. Она предлагала мне работу.
– Работу! – Это слово прозвучало в его устах как ругательство.
– Да, работу. – Поведение Зака постоянно вынуждало Тесс защищаться. – По-моему, это было очень выгодное предложение со стороны мисс Лондон.
– Дорогая, я много чего слышал об этой женщине. Лили может похвастать разными добродетелями, но великодушие не относится к их числу. – Он взял ее за подбородок. – А мисс Лондон не уточнила, какую именно работу она тебе предлагает?
– А... хм... она не сказала ничего определенного.
От близости Зака мысли у Тесс путались. Исходящий от него запах кожи и мускуса казался более экзотичным, чем самые дорогие духи. Прикосновение его пальцев всколыхнуло все ее прежние чувства.
– Ты не выдержала бы и десяти минут, обслуживая столики или работая за стойкой бара, – насмешливо сказал он.
Тесс понимала: нужно поскорее отойти от Зака, чтобы не чувствовать прикосновения его рук, но она ничего не могла с собой поделать.
– Я сделаю так, как сама решу.
– Пойми же наконец, глупая девчонка. Лили увидела свежий товар, поэтому сразу предложила тебе работу – работу проститутки.
Кровь бросилась в лицо Тесс. Она попыталась вырваться, но Зак крепко держал ее.
– Согласен, при твоей внешности никому не пришло бы в голову, что ты можешь этим заниматься, но я уже давно не верю женщинам. Когда-то одна такая меня здорово обманула, я до сих пор не могу этого забыть.
Голос у него был проникновенный, вкрадчивый и сладкий, как мед, но смысл его слов был горек, как хинин. Глаза Тесс жгли слезы, и она сердито заморгала, чтобы прогнать их. Упираясь обеими руками ему в грудь, Тесс попыталась оттолкнуть Зака.
– А там, куда вмешиваются мужчины, особенно южане, ничего хорошего не жди. Ты совсем не похож на того юношу, которого я знала когда-то.
Подобрав подол юбки, Тесс убежала.
«Совсем не похож на того юношу, которого я знала когда-то».
Слова, которые Тесс произнесла, задыхаясь от волнения, эхом отозвались в гулкой тишине, наступившей после ее стремительного бегства. Зак сжал переносицу, пытаясь остановить подступающие к глазам слезы. Тесс была права: он ничем не походил на того мальчика, каким был когда-то. Абсолютно ничем.
Встреча с ней пробудила старые воспоминания. Воспоминания, которые он настойчиво пытался похоронить. Иногда это ему удавалось. Чаще – как и сегодня вечером – не удавалось. Зак очень быстро превратился из мальчика-идеалиста в испытавшего разочарование и горечь мужчину. Это превращение происходило в двух исправительно-трудовых лагерях, сначала на мысе Лукауп в Мэриленде, потом в Элмайре в штате Нью-Йорк, в шести милях к северу от границы с Пенсильванией.
В Элмайре – в этом аду, как окрестили лагерь заключенные, он чудом остался жив.
Позже, уже после войны, Зак узнал, что смертность в Элмайре была гораздо выше, чем в других исправительно-трудовых лагерях, например в Самтере. В лагере он завидовал мертвым. Они по крайней мере избавились от ужаса, который словами нельзя было описать. Элмайра ожесточила его, и он вышел оттуда совершенно другим.
Зак достал из внутреннего кармана жилета полупустую бутылку виски и сделал большой глоток.