загону гусыни, размышляя о том, что же явилось причиной столь шумного скандала.
И вскоре она все поняла. В одном углу загона, с длинной полоской перевязочной ткани в руках, стоял Александр. Перед ним, издавая громкие, воинствующие крики, стояла Матильда. И каждый раз, когда Александр пытался было сдвинуться с места, гусыня налетала на него, щипала или била по ногам здоровым крылом.
Тесс не выдержала. При виде Александра, забитого в угол гусыней, она расхохоталась. Чтобы удержаться от безудержного смеха, девушка ухватилась за колышек забора.
— Вы находите это смешным? — грозно спросил Александр. — Тесс, если вы сейчас же не отгоните от меня эту проклятую гусыню, клянусь, я сверну ей шею и приготовлю из нее обед!
Вытерев слезы, выступившие от смеха, Тесс зашла в загон. Но когда она прошла несколько шагов, уголки ее губ вновь стали подрагивать от смеха. Девушка с трудом сдержала его. Александр явно не находил в этой ситуации ничего смешного. Тесс подошла ближе к Матильде, и она успокоилась.
— А что вы здесь делаете? — спросила Тесс Александра.
Он смерил девушку свирепым взглядом.
— Я хотел взглянуть на крыло гусыни, чтобы убедиться, что повязка достаточно туга. Но неожиданно она набросилась на меня!
Тесс вздохнула и покачала головой.
— Мне кажется, Матильда не любит вас. Не понимаю только — почему?
— Она ненавидит меня, — сказал Александр. — Я тоже не знаю — почему, да и не хочу знать. Загоните же ее назад, в сарай.
Тесс погнала гусыню к маленькому сарайчику и закрыла за ней дверь. Повернувшись к Александру, она все еще улыбалась, вспоминая картину, которую он представлял собой несколько минут назад.
Александр сердито посмотрел на девушку.
— Она ущипнула меня. — Он вытянул руку, рассматривая тоненькую струйку крови на запястье и испачканный кровью манжет белой полотняной рубашки.
Улыбка Тесс исчезла, и она подошла ближе.
— Покажите.
Она протянула руку и едва коснулась руки Александра, которую он тут же отдернул.
— Пустяки. Это всего лишь царапина, — сказал он и повернулся, чтобы уйти.
Тесс почувствовала, что между ними снова выросла стена. Она не могла позволить ему уйти. Только не сейчас. Охваченная отчаянным желанием разрушить эту стену, она опять потянулась к его руке.
— Можно я взгляну.
Девушка, крепко держа руку Александра в своих руках, осматривала царапину на запястье.
— Это царапина, но мы должны нанести на нее какую-нибудь мазь, — сказала Тесс. Медленно она прижала свою ладонь к его, и их пальцы переплелись. Девушка подняла голову и посмотрела Александру в глаза.
Он резко выдернул свою руку, как будто прикосновение Тесс обожгло ее. Посмотрел влево, затем вправо, как будто решая, куда ему скрыться.
Обидевшись, девушка стремительно схватила Александра за плечи, как будто рассчитывая своей силой удержать его там.
— Почему вы это делаете? — прошептала она.
Губы Александра сжались в узкую полоску, и он двинулся было, чтобы уйти.
Она сильнее схватила его за плечи.
— Нет, — тихо сказала девушка. — Не избегайте меня.
Его голос был чуть громче шепота.
— Вы не понимаете.
— Нет, Александр, — мягко возразила ему Тесс, — это вы не понимаете. Вы нужны мне.
— Работу в доме делают слуги. Жанетта приехала, чтобы ухаживать за вами. — Александр говорил все это не глядя на девушку. — Так что мое присутствие вовсе не обязательно.
— Посмотрите на меня. Александр не мог этого сделать.
И тогда руки Тесс, коснувшись его лица, повернули его.
— Ваше присутствие мне необходимо, — сказала она. — Мне нужно, чтобы вы были для меня тем, кем были с самого начала. Моим другом, моим товарищем, моим защитником.
Александр резко покачал головой.
— Нет. Вы меня совсем не знаете. Вы не знаете…
— Это не имеет значения. Вы нужны мне.
Александр стряхнул с себя руки девушки и, прежде чем она смогла вновь коснуться его, ушел. Проходя мимо Тесс, он произнес что-то сквозь зубы. Ветерок донес девушке эти слова. Александр сказал:
— Да поможет вам тогда Бог.
Волна схлынула с берега, оставляя в лужицах, образовавшихся на неровной линии берега, кружащуюся в водовороте массу мидий и других моллюсков. В гирляндах водорослей пробирались крабы. За горы медленно садилось солнце. Стоял пасмурный сентябрьский вечер, солнце заходило и становилось прохладно.
Александр сидел на вершине скалы, нависающей над морем, и, положив руки на колени, смотрел невидящим взглядом на пару сражающихся друг с другом крабов внизу в луже.
Он не верил Тесс. Все было очень просто. Он сказал, что не имеет значения то, что она плохо знает его. Но это означало гораздо больше, чем она могла себе это представить.
Одно время он уже готов был поверить, что действительно нужен девушке, но это время прошло. Сейчас в доме есть люди, которые заботятся о ней. И ей больше не нужно зависеть от него.
Но мысль эта не сделала его счастливее. И даже не принесла Александру чувства облегчения. Она стала лишь больным напоминанием о том, что он никогда не сможет стать таким, каким хочет его видеть Тесс. Будет лучше, если после рождения ребенка он отправит девушку в Марсель с Генри и Жанеттой. У них, правда, уже есть экономка, но Александр был уверен, что Жанетта с готовностью предоставит Тесс еще какую-нибудь должность. Девушка не может больше оставаться здесь, с ним. Он говорил себе, что ей нужна стабильная жизнь, что она заслуживает человека, которому сможет полностью довериться. Может быть, в Марселе она найдет это.
Александру не хотелось думать о том, что будет, когда Тесс уедет. Он не хотел думать о том, что ему придется приносить воду по утрам только для себя. Не хотел представлять, каким тихим и обезлюдевшим будет замок без ее нежного мурлыкания, не хотел думать о своем неизбежном одиночестве и пустой жизни.
Александр закрыл глаза, пытаясь взглянуть на себя глазами Тесс. Но он боялся представить это. Боялся верить в любовь, боялся верить в себя.
Раздавшийся внезапно испуганный крик развеял задумчивость Александра, и он открыл глаза. Скользнув взглядом по скалистому берегу вниз, он заметил человека, отчаянно молотящего руками по воде на значительном расстоянии от берега. Не задумываясь, Александр вскочил на ноги и бросился вниз, остановившись только, чтобы снять свои высокие ботинки, и прыгнул в воду.
Теперь он рассмотрел фигуру тонущего более отчетливо. Это был ребенок. Александр плыл к нему, стремительно и мощно разрезая воду руками. Жизнь на берегу моря научила его отлично плавать.
Остановившибь на мгновение, он огляделся по сторонам. При мысли, что ребенок утонул, Александра охватила паника. Но вот в нескольких ярдах от себя ой заметил поплавок темной головы мальчика, мелькнувшей над водой. Он настиг ребенка как раз в тот момент, когда он снова скрылся под водой.
Александр нырнул и, схватив мальчика за рубашку, вытащил его на поверхность воды. Ребенок в ужасе закричал и принялся колотить его, охваченный паникой, но Александр крепко держал его.
— Все в порядке. Я вытащу тебя из воды.
И в этот момент лицо мальчика показалось ему знакомым. Это был Джин-Пол, один из мальчиков, которые шесть недель назад забрались к нему во двор.
Но в этот момент Джин-Пол, казалось, боялся больше воды, чем его, и так крепко схватился за Александра, что чуть не задушил его.
— Держись, mon enfant, — приказал Александр, — но не слишком сильно. Я вынесу тебя назад, к
