Адриенна тоже понимала, что это прощальный поцелуй, и хотела запомнить их с Люсьеном расставание до мелочей. Она будет лелеять эти воспоминания, вновь и вновь к ним возвращаться и смаковать, как самое изысканное лакомство.
Когда наконец они оторвались друг от друга, Адриенна подняла глаза к небу и сказала:
– Звезды растаяли. Теперь будущее по ним не предскажешь…
– Может, оно и к лучшему, что простые смертные не знают своего будущего, – мрачно произнес Люсьен. Потом, неожиданно расплывшись в улыбке, добавил: – Но я могу предсказать, что будет с тобой, если ты не заберешься в фургон прежде, чем проснется твоя сестра.
– Ты прав, – весело сказала Адриенна, стараясь скрыть свою печаль. – Не знаю, как поступила бы Лотти, узнав, что я провела ночь с почти незнакомым мужчиной.
– Наверняка пообещала бы рассказать обо всем дедушке, и тебе, чтобы она держала язык за зубами, пришлось бы выполнять за нее всю тяжелую грязную работу: доить коров, сбивать масло, задавать корм свиньям и сгребать навоз…
Люсьен перечислял различные виды сельскохозяйственных работ до тех пор, пока Адриенна не расхохоталась. Она очень живо представила себе, как дедушка посылает ее в коровник или на конюшню, и не смогла удержаться от смеха.
– Сейчас взойдет солнце, – сказала она с улыбкой. – Так что и тебе пора возвращаться домой. Наверняка лорд, которому ты служишь, уже приготовил для тебя какую-нибудь работенку.
Люсьен кивнул, а сам подумал, что, к счастью, никакого лорда, который отдавал бы ему приказания, у него нет. С тех пор как он оставил службу у короля, он сам себе хозяин.
– Прощай, – прошептал он, стискивая ее ладошку. Адриенна осторожно высвободила руку и побрела к фургону. Люсьен смотрел ей вслед, пока она не забралась в крытую длинную повозку и не исчезла из виду.
«Вот это приключение!» – думал Люсьен, возвращаясь в замок Фортенголл через знакомый ему с юных лет лес. Будь Люсьен простым парнем, за которого его приняла Адди, он мог бы гордиться такой женой. Она носила бы под сердцем его ребенка, а он заботился бы о ней.
Но он, увы, не виллан и землю обрабатывать не умеет. Он также не ремесленник и не господский слуга. Он – старший сын благородного семейства, и первейшей его обязанностью является война с врагами рода. Он должен вернуть себе поместье, которое у него отобрали, а потому не может позволить себе такую роскошь, как женитьба. Да что там женитьба! У него нет времени даже на любовницу, не важно, благородного она звания или нет.
Размышления Адриенны, лежавшей на соломенном тюфячке рядом с Шарлоттой, не слишком отличались от дум Люсьена. Но она, не в пример Люсьену, крестьянкой становиться не желала – даже мысленно. Ей очень хотелось, чтобы Люсьен оказался лордом. Со стороны богинь судьбы парок было слишком жестоко устраивать ей встречу с этим простолюдином, обладавшим всеми теми качествами, которые ей хотелось бы обнаружить у будущего мужа – дворянина, рыцаря или лорда, – которого выберет ей дедушка. Вряд ли это возможно. Увы, Люсьен не лорд, не дворянин и даже не оруженосец, а дедушка даст согласие на ее брак только в том случае, если в жилах жениха будет струиться голубая кровь.
Глава 5
– Падай, Джон, ты убит! – крикнул малыш Хью, будущий граф Фортенголл.
– Нет, не убит!
– Еще как убит! Я вонзил тебе меч прямо в сердце, – возразил Хью, размахивая игрушечным мечом.
– Ничего подобного. Твой меч едва меня задел! – воскликнул Джон.
– Врешь, я видел, как Хью пронзил тебя насквозь, – заявил Джейми, точная копия рыжеволосого Джона.
– Джейми, ты предатель! – сорвавшись на визг, закричал Джон, покраснев от ярости.
Расположившийся в противоположном конце большого зала старший сын леди Люсинды, собиравшийся в эту минуту что-то сказать Рейвенуи Питеру, вскочил с кресла и, перекрывая своим зычным голосом вопли младой поросли рода Фортенголлов, гаркнул:
– Эй вы, драчливые щенки, немедленно прекратите свои дурацкие ссоры! Не то я сам проткну вас мечом – всех скопом! – С этими словами он с угрожающим видом положил ладонь на рукоять висевшего у него на поясе длинного клинка. Юные Фортенголлы мгновенно затихли и повернулись в его сторону. Подбородки у двойняшек Джона к Джейми стали плаксиво подергиваться, но Хью позволил себе со старшим братом не согласиться.
– Это несправедливо, Люсьен! – крикнул он, сверкнув глазами. – Я проткнул его насквозь, но…
– Хью!
Все шесть сыновей леди Люсинды повернули головы в сторону двери, которая вела во внутренние покои замка, и увидели графа Фортенголла собственной персоной. Лорд Йен, стоя в дверях, смотрел в упор на своего старшего сына Хью, наследника его имени и титула.
– Джон и Джеймс младше и слабее тебя, парень, и ты должен обращаться с ними помягче. По крайней мере до тех пор, пока они не сравняются с тобой ростом и силой. Кроме того, я не понимаю, почему ты и твои братья затеяли свои игры в большом зале замка? Погода на улице великолепная, поэтому я предлагаю вам выйти во двор и играть там. Сию же минуту! – Он повысил голос и ткнул пальцем в массивную дубовую дверь, которая вела во двор замка.
Трое юных Фортенголлов гуськом направились к выходу.
– Эти парни когда-нибудь сведут меня с ума, – сказал лорд Йен, пододвигая к себе кресло и присаживаясь за стол рядом с Люсьеном, Рейвеном и Йеном. – Хорошо еще, что мне не пришлось воспитывать вас. Думаю, в свое время вы попортили немало крови и отцу, и леди Люсинде и в этом смысле ничем от моих детей не отличаетесь. Бедная леди Люсинда!
Рейвен ухмыльнулся:
