поймала и спрятала в карман.
— Пусть я буду такой же красивой, как мама, когда вырасту.
Антония внезапно проснулась. Она вспомнила, что отец умер и что она никогда больше его не увидит, разве что во сне. Воспоминания о нем были светлыми, полными любви и радости, и их никто у нее не отнимет.
Глава 2
А в тридцати милях от Лэмб-холла в тесном холостяцком жилище в лондонском районе Сохо Бернард Лэмб, можно сказать, с нескрываемой радостью читал извещение о кончине своего дядюшки. До сегодняшнего утра его виды на будущее не сулили ничего хорошего.
Понадобился ровно год, чтобы спустить оставшиеся от отца денежки, которых не хватило на жизнь из- за унаследованного от родителя вместе с деньгами пристрастия к азартным играм. Небольшой дом на Клэри-стрит давно сплыл, а сам он по свои красивые брови в долгу, плата за эту грязную дыру на Тотнем- Корт-роуд просрочена.
Извещение в «Газетт», тем не менее, подняло ему настроение. Прищурив глаза, Бернард дал волю воображению. Не было нужды взлетать слишком высоко, чтобы увидеть себя земельным магнатом. Теперь, когда его дядюшка, лорд Расселл Лэмб, откинул копыта, между ним и титулом оставался только двоюродный братец Антони. «Лорд Бернард Лэмб» — это звучало весьма заманчиво.
Он рассмеялся, представив забавную картину. Снова будет чем соблазнить Анджелу, очаровательную актрисочку, которая вот-вот отделается от него. Ореол предстоящего богатства будет магнитом притягивать к нему прекрасный пол. Деньги — это власть. Он будет упиваться властью над этой девицей со сцены с личиком ангела.
Она была такой же пройдохой, как и он сам. Достаточно намека на его будущее, чтобы уложить ее на матрац. Его Обещания превратят этого ангела в его собственную игрушку. Вот тогда уж он отыграется за ее равнодушие в последнее время. Он будет смаковать эротические штучки, которые она станет выкидывать, лишь бы снова угодить ему.
Бернард решил, что самое время съездить в Стоун, чтобы самому оценить, чего стоит Лэмб-холл. В предвкушении удовольствия облизал губы. Ни с того ни с сего он стал наследником титула и небольшого состояния. Следовало немедленно извлечь выгоду из такого положения,
День, который Бернард выбрал для поездки в Лэмб-холл, чтобы принести свои соболезнования, пришелся именно на тот день, когда близнецы отправились в Грэйвсенд.
Мистер Бэрке уведомил леди Рэндольф, что в библиотеке дожидается некий Бернард Лэмб, и, пошептавшись, они решили, что это может быть только сын покойного Роберта Лэмба, с которым была помолвлена Эвелин, до того как она перебежала к более подходящему Расселлу.
Розалинд, маленькая прелестная женщина, скрывавшая свой возраст так же успешно, как и свою проницательность, шурша черными шелковыми юбками, величаво вошла в библиотеку, успев увидеть, что молодой Лэмб шарит глазами по комнате. Тот не мешкая представился, непринужденно поднес ее руку к губам и выразил соболезнования.
Ей понадобилось полминуты, чтобы раскусить его. Бернард Лэмб был одет по моде, обладал приятными манерами, был красив. Одного возраста с ее внуком Антони, но не по возрасту опытен и ловок в житейских делах. Роз определила его одним словом — хищник.
Она одарила его ослепительной улыбкой и ледяным тоном произнесла:
— Я передам ваши соболезнования лорду Лэмбу. Он в глубоком трауре и посетителей не принимает. В библиотеку вошел дворецкий. Бернарда удивило, что тот не предложил обязательного в таких случаях вина с облатками. Вместо этого он услышал:
— Мистер Бэрке, проводите, пожалуйста, молодого человека до дверей.
Бернард Лэмб кипел от унижения и тотчас поклялся отомстить. Старая стерва думает, что отделалась от него, но от Бернарда Лэмба так легко не отделаешься, и когда-нибудь она это поймет. Когда все здесь будет принадлежать ему, он с особым удовольствием выбросит ее пожитки на дорогу.
Близнецы не имели никакого представления, где строит свой дом Адам Сэвидж, но скоро обнаружили, что в Грэйвсенде каждому было известно, где находится Эденвуд. Имение в тысячу акров находилось дальше за городом и раскинулось по живописным лугам и перелескам. Северная граница имения проходила по Темзе.
На просторной поляне возвышалось трехэтажное здание в неоклассическом стиле. Антония никогда еще не видала такой красоты. Повсюду сновали рабочие. Плотники, каменщики и маляры работали под началом мужчины с кучей чертежей в руках.
Близнецы спешились. Антония направилась к мужчине, а Антони остался стреножить лошадей.
— Извините, пожалуйста, за вторжение. Насколько я понимаю, этот дом строится мистером Сэвиджем, проживающим на Цейлоне. Он наш опекун, и нам, естественно, любопытно. Вы не против, если мы посмотрим, что здесь есть?
Мужчина улыбнулся очаровательной молодой женщине.
— Ничуть, — ответил он, откровенно разглядывая подошедшего юношу, ее двойника.
— Вон то большое здание — конюшня? — скептически спросил молодой человек. Мужчина кивнул.
— Будьте моим гостем.
Антони направился в сторону конюшни, а Антония смущенно сказала:
— Как невежливо с моей стороны. Меня зовут Антония, а это мой брат лорд Антони Лзмб. Мы с ним близнецы.
— Рад познакомиться, миледи. Позвольте и мне представиться. Джеймс Уайатт, к вашим услугам. Антония от удивления раскрыла рот.
— Неужели сам Джеймс Уайатт? — изумленно переспросила она.
— Джеймс Уайатт, архитектор, — подтвердил он, довольный и удивленный тем, что такая очаровательная молодая особа слышала о нем.
Антония старалась сдержать свои чувства.
— Мистер Уайатт, не могу поверить. Я большая поклонница ваших работ. У меня дома ваша «Книга об архитектуре». Ведь это вы спроектировали Пантеон на Оксфорд-роуд. Его центральный корпус, связанный с восьмиугольной башней, — точная копия афинской Башни ветров!
Архитектор поклонился.
— Весьма польщен. А как вам это здание?
— Потрясающе. У мистера Сэвиджа, должно быть, безупречный вкус.
— Это не его проект, мой. Он купил землю и поручил мне построить ему величественное здание, которое бы вписывалось в окружающую его красоту, а не отвлекало от нее. Думаю, что Эденвуд — Райские кущи — подходящее название.
— И он поручил вам построить, что подскажет ваша фантазия, не считаясь с расходами? — воскликнула она и вспыхнула, поняв бестактность вопроса.
Уайатт лишь улыбнулся.
— Это новый проект… с юга полукруглый фонарь с эркерами высотой в два этажа. Наверху образует балкон или небольшую террасу, куда выходит спальня хозяина. Западный фасад в виде простого римского портика.
— Я полностью разделяю вашу мысль, что из основных помещений должен открываться вид на окрестности, а через французские двери можно выходить прямо на газоны парка. А зимний сад будет? — воодушевленно спросила она.
— Как вы решите, — ответил Джеймс Уайатт.
Ее зеленые глаза широко раскрылись от удовольствия.
— В таком случае да, обязательно поместим природу внутри. — Она подумала, что мистер Сэвидж немыслимо богат и у него большая семья, раз ему требуется такой большой дом. Когда она сказала что-то о необходимости такого большого количества комнат, Уайатт улыбнулся ее наивности.
— Этот дом — символ могущества. Жилище представителя правящего класса. Большое имение символизирует власть, основанную на владении землей. Имение таких размеров будет господствовать в графстве. В прошлом веке арендаторы и соседи за землевладельца шли на войну; в наши дни они за него голосуют. Владение землей — путь в дворянское сословие и к основанию династии. Оно открывает доступ к
