подняли Гаррика на ноги. Из его больного горла снова вырвался стон, и Уортингтон тихонько спросил:
— Извини, старик. Кажется, у тебя появилась новая любовница, не так ли? Леди Этвуд?
— Да, — едва слышно произнес Гаррик.
— Мартинс, ее дом находится неподалеку. Мы отнесем его туда. — Уортингтон кивнул в сторону Гаррика. — Вероятно, тебе будет больно, Стрэтфилд, учитывая твое состояние. Ну ты уж извини.
Гаррик застонал, когда двое мужчин подняли его и понесли к дому Рут. В глубине его сознания звучал предупреждающий голос, но он не мог понять, что тот имеет в виду. Гаррик повис между двумя мужчинами и снова погрузился в темноту.
Придя в сознание, он услышал доносившиеся до него восклицания и мелодичный голос Рут. Он попытался поднять голову, но оказалось, это очень трудно сделать. Внезапно у него возникло ощущение невесомости, когда несколько рук понесли его вверх по лестнице в спальню Рут. Еще один стон сорвался с его губ, когда его положили на матрас. Холодная рука коснулась его головы, и, открыв глаза, он увидел склонившуюся над ним Рут. Ее глаза потемнели от страха, и, несмотря на тяжелое состояние, у него стало чуть легче на душе. Она боялась за него. Гаррик попытался улыбнуться ей ободряюще, но вместо этого получилась только жалкая гримаса, и он опять потерял сознание.
Очнувшись через некоторое время, Гаррик услышал поблизости тихие голоса. Он облизал пересохшие губы и откашлялся, чтобы попросить воды. Через мгновение рядом с ним оказалась Рут. Несмотря на боль, первое, на что он обратил внимание, — какая она красивая. Он думал, что никогда больше не увидит ее. Она осторожно просунула руку под его плечи и слегка приподняла, чтобы он мог глотнуть воды. После трех глотков она отняла чашку от его рта. Гаррик, протестуя, потянулся было за чашкой, но она отодвинула ее.
— Пока достаточно, дорогой. Иначе тебе может быть плохо. — Ее голос подействовал на него успокаивающе, и он, кивнув, снова закрыл глаза. Легкий поцелуй коснулся его лба, прежде чем он опять погрузился в бессознательное состояние.
Гаррик ощутил холод. Он повернулся, и это движение вызвало тупую боль во всем теле. Он окончательно пришел в себя. Боже, что с ним произошло? Он открыл глаза и нахмурился, глядя на закрывавшие окна шторы. Какого дьявола их заменили? Постепенно его зрение прояснилось, и он понял, что находится не в своем доме. Он лежал в спальне Рут, на ее кровати.
Обнаженный.
Он резко привстал и в то же мгновение вскрикнул, ощутив острую боль. Что случилось? Его охватил гнев, когда он вспомнил напавших на него двух мужчин. Как только немного оправится, он пошлет за Блекстоном и поручит ему найти негодяев, которые сотворили с ним такое.
Проклятие, у него болело горло как при простуде, хотя он был уверен, что это из-за грабителя, который душил его. Гаррик осторожно склонил голову и поднял руки как можно выше, чтобы осмотреть синяки на своем боку. Черт возьми, боль ощущалась в нескольких местах. Двигаться быстро будет чрезвычайно трудно.
Его челюсть тоже болела. Он осторожно провел пальцами по скуле. Это прикосновение было неприятным, но особенно пострадала его нога. Возможно, на какое-то время ему потребуется трость.
Послышался звук открывающейся двери, и Гаррик, резко повернув голову, увидел вошедшую в комнату Рут. Одетая в голубое дневное платье, она выглядела чрезвычайно привлекательной. Боже, подумать только, он мог никогда больше не увидеть ее. Он внезапно возбудился и снова сник, когда его вдруг охватил ужас.
Он лежал обнаженным. Значит, кто-то еще, кроме дяди, знал теперь, что он неполноценный мужчина. Неужели Рут? От этой мысли у него перехватило дыхание и все тело напряглось, отчего боль усилилась.
— Ты проснулся.
В ее голосе прозвучало радостное волнение, но он думал только о том, кто еще мог узнать его секрет. Он наблюдал, как Рут быстро поставила поднос, который принесла, и устремилась к постели. Гаррик вздрогнул, когда она села рядом с ним и взяла его руку. Осторожно поднеся ее к своим губам, она поцеловала оцарапанные суставы, потом перевернула руку и поцеловала ладонь.
— Ты сможешь сейчас поесть немного бульона.
— Нет, — глухо ответил он и, медленно покачав головой, посмотрел на ее руку.
Несмотря на вселившийся в него страх, ему было приятно ощущать тепло ее прикосновения. Ее забота немного успокоила Гаррика, однако страх не покидал его. Он высвободил свою руку, и это движение отозвалось болью во всем теле.
— Кто... — прохрипел он и отвернулся от нее. Боже, он даже не мог до конца вымолвить вопрос.
— Я раздела тебя, — мягко сказала она. – Ты об этом хотел спросить? У нас не было выбора. Нам необходимо было осмотреть твои раны. Я знала, ты не хотел, чтобы кто-то видел тебя, поэтому я единственная, кто... кто знает твой секрет.
Ее слова наносили ему удары с такой же безжалостной силой, как грабители, напавшие на него ночью. И хуже всего то, что она запнулась во время объяснения. Это свидетельствовало о том, что она испытала отвращение.
В его голове звучали яростные ругательства. Она видела его. Она узнала его секрет. Его охватило чувство унижения. Боже, что делать теперь? Если Рут расскажет о своем открытии еще кому-то, он станет объектом злобных насмешек в обществе.
Хуже того — его начнут жалеть. Внезапно у него возникло желание бежать отсюда, и он оглядел комнату в поисках своей одежды. Ее нигде не было видно. Ему необходимо скрыться. Необходимо найти спокойное убежище, чтобы обдумать сложившееся положение.
— Где моя одежда? — Рут вздрогнула, услышав резкие оттенки в его голосе, но это его не волновало. Он должен немедленно покинуть этот дом. Он не мог оставаться здесь, сознавая, что Рут знает правду о нем.
— Одежда в гардеробе, но ты еще недостаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы встать с постели и тем более одеться.
— Подайте мою одежду, леди Этвуд, — хрипло произнес Гаррик. Охваченный паникой, он проигнорировал боль, отразившуюся на лице Рут.
— Не делай глупостей, — резко сказала она. — Ты еще слишком слаб, чтобы ходить.
— Я сам могу судить, насколько крепок. Принесите мою одежду.
— Возьми сам.
Последние слова были произнесены раздраженным тоном, и шуршание юбок подчеркивало негодование Рут, когда она поднялась. Ее губы были плотно сжаты от гнева. Она отошла на несколько шагов от кровати и ждала, когда он двинется с места. Гаррик пристально посмотрел на нее, затем начал продвигаться к краю кровати, не забывая следить, чтобы простыня прикрывала тело ниже талии. Хотя Рут теперь знала о его дефекте, он не хотел предстать перед ней полностью обнаженным.
Его усилия достичь края кровати сопровождались тупой болью, и он остановился, чтобы отдышаться. Осталось ли на нем хоть одно непострадавшее место? С кряхтением он снова двинулся вперед, и Рут сочувственно охала, с беспокойством наблюдая за ним. Меньше всего он нуждался в ее жалости. Однако шансов покинуть постель у него было немного. Рут была права — он еще слишком слаб.
Осознав это, Гаррик отказался от намерения встать. Он не привык чувствовать себя беспомощным, и никогда прежде так не нуждался в медицинском уходе. Он напрягся. Рут сказала «у нас не было выбора». Господь всемогущий, она была вынуждена послать за доктором. Значит, теперь не одна она знает правду о нем. Охваченный ужасом, он стиснул зубы и вновь ощутил боль в голове, но не оставил попыток вновь занять сидячее положение.
— Вы сказали «у нас», — прохрипел он.
— Я попросила Симмонса осмотреть тебя. Он служил в армии санитаром. — Она говорила тихим спокойным тоном, однако чувствовалось, что ее раздражение не исчезло. — Он довольно опытный человек, и я доверяю его суждению, что твои травмы не представляют серьезной опасности.
Значит, она позволила слуге осматривать его. Внутри у Гаррика все сжалось от этого нового откровения. Известно, что слуги склонны к распространению сплетен. Теперь общество Мальборо получит пищу для злопыхательства. Один слуга шепнет пикантную новость другому слуге, тот — следующему, и в
