Питер поцеловал ее! Конечно, это был невинный братский поцелуй, но все-таки поцелуй! Памела вдруг почувствовала себя невероятно счастливой и… очень смелой. Испугавшись этого чувства, девушка глубоко вздохнула и сказала:
– Будь осторожен.
Они медленно вошли в ее комнату.
– Подведи меня к окну, – попросил Питер. – Думаю, из него открывается более интересный вид, чем я привык видеть изо дня в день.
– Возможно, другой, но вряд ли более интересный. Однако если ты посмотришь на восток, то увидишь край луга.
– Прогулка по лугу, что может быть прекраснее! Памела поднесла к окну стул.
– Нет. – Питер отставил в сторону второй костыль и оперся о подоконник. – Я хочу немного постоять.
– А ты не устанешь?
– Памела, у меня перелом, а не паралич. Хочу показать тебе, что я такой же сильный, как и Рэйвен.
– Я знаю, – быстро сказала Памела.
Он высунулся в окно, предоставив ветру возможность растрепать ему волосы.
– Господи, как хорошо. – Он обернулся к Памеле. – Иди ко мне.
Она послушно подошла и встала рядом. Окно было довольно узкое, поэтому им с Питером пришлось прижаться друг к другу. Памела чувствовала тепло его тела и проклинала себя за испытываемое от этого возбуждение. Он был женихом Роксанны, и она, Памела, не имела права испытывать по отношению к нему никаких чувств. Однако она больше не могла сопротивляться, любовь к Питеру захватила ее целиком.
– Пахнет весной, – заметил он, глядя на двор замка.
– Это потому, что ветер переменился, с утра пахло только навозом.
Он засмеялся.
– Леди Памела, неужели вам совсем чужда романтика? Я думал, что все молодые девушки поэтические натуры.
– Когда нужно, милорд, я позволяю себе эту прихоть, – гордо сказала она.
– Ах, так! Значит, в моем присутствии ты не считаешь нужным быть романтичной?
– Нет, то есть когда мы поженимся, то…
Тут Питер потерял равновесие, и Памела инстинктивно подхватила его. Он обнял ее, и они кое-как добрались до кресла. Питер тяжело опустился в него, вытянув сломанную ногу.
– Господи, Питер, твоя здоровая нога сильно ослабла за время болезни. Ты не можешь так долго стоять!
– Ты права, – согласился он.
– Может быть, отвести тебя обратно в постель?
– Нет, я хочу немного посидеть здесь. – Она вздохнула:
– Ладно.
– Посиди со мной.
– Но тут нет второго стула!
– Не важно. – Питер взял Памелу за руку и усадил к себе на колени.
Она попыталась встать, но его руки были очень сильными, и он удержал ее.
– Это нехорошо, – попыталась сопротивляться она, – если твоя мать войдет…
– Она не придет, ей хватает забот с Хью, близнецами и другими жертвами кори. Кроме того, как я могу спокойно сидеть, когда ты стоишь? Прости меня, дорогая, посиди со мной и насладись прекрасным видом из окна. О, я действительно вижу кусочек луга, на котором Йен всегда устраивает ярмарку!
Он назвал ее «дорогая», но это слово всегда используют влюбленные. Сердце Памелы учащенно забилось.
– Памела, – он взял ее за подбородок и повернул к себе, – тебе удобно?
– Да.
– Смотри, – он вытянул руку в сторону окна, – там, на краю стены, видишь, первая весенняя птичка!
– Да. – Памела не видела ни птички, ничего вокруг. – В замке так тихо, нет привычного шума, двор опустел.
– Это потому, что больных больше, чем здоровых. Помнишь, мама говорила вчера, что дети заболевают один за другим. Болезнь не пощадила даже многих взрослых.
– О да! Хорошо хоть, что твои младшие братья пошли на поправку, – сказала Памела. Девушка думала только о том, что ей нужно слезть с колен Питера. – Если бы болели одни дети, в замке было бы больше людей.
– Нет, – он прижал ее к своей груди, – родители оставались бы дома ухаживать за ними.
