— Кто же?
Джулия закрыла лицо руками.
— Ах, это неважно… Но если вы настаиваете, я скажу. Это ваш управляющий, Кимо Пакеле. Женщина, с которой встречается Гидеон, его племянница.
— Эмма Джордан?
— Да!
— Не волнуйся, Джулия, я никому ничего не скажу. О бедная девочка, — бормотал он, выходя из гостиной.
Глядя ему вслед, Джулия ощутила нечто вроде укола совести. На Кейна было жалко смотреть. Он шел сгорбившись, приволакивая больную ногу.
Что она наделала! Конечно же, он сейчас отправится в джунгли к разрушенному храму. Он надеется встретить там сына, а встретит Джека Джордана. Что с ним будет, когда он попадет в лапы к этому мерзавцу? Джеки поклялся ей, что не причинит Кейну никакого вреда, что всего лишь свяжет его, спрячет в развалинах и потребует у Гидеона выкуп за старика отца. Джордану нужны деньги. Он обещал… Но дорого ли стоят его обещания?
Джулия с трудом подавила в себе желание броситься вслед за Кейном, остановить его, сказать, что она все придумала, что это было капризом, розыгрышем…
Нет уж! Дело сделано. Обратного хода нет. Свои обязательства перед Джорданом она выполнила до конца: документ надежно спрятан, Джекоб Кейн попадет в ловушку, Гидеон, ее дорогой муженек, выложит денежки — и они с Джеки Джорданом благополучно улизнут в Америку. Что ж, совесть совестью, а деньги ей сейчас дороже всех Кейнов на свете.
И все же, ей было жаль человека, который с отцовской нежностью и тревогой только что обнимал и успокаивал ее.
Глава 26
Махеалани, накатавшись досыта, подбежала к Эмме. Ее перепачканная мордашка сияла, она запыхалась, волосы растрепались, саронг был весь в пыли и красной глине.
— Купаться, полоскаться, умываться! Надо привести себя в порядок, прежде чем показаться на глаза тетушке Моми, а то она отругает нас с тобой, баловница!
Одежда сохла на песке. Маленькая Махеалани и Эмма лежали на пляже и, греясь на жарком солнышке, болтали о всякой всячине, щебеча, словно две птички колибри.
Эмма отдыхала от пережитого, словно растворяясь в мире детства и чистоты.
Было уже далеко за полдень, когда, подъезжая к деревне, они с Махеалани заметили всадника на громадном сером жеребце, поджидавшего их на перекрестке.
Мужчина в красной ковбойской рубашке и шляпе из пандануса, сдвинутой на затылок, сощурил глаза, закрываясь рукой от слепящего солнца, стараясь получше рассмотреть женщину с ребенком, ехавшую к нему на встречу.
Сердце Эммы остановилось на мгновение.
— Гидеон! Каким ветром тебя занесло сюда?
Она не чувствовала ничего, кроме острой, всепроникающей радости нечаянной встречи.
Он почтительно снял шляпу.
— Я был там, в лощине, в клинике нашего ранчо. Приехал проведать наших стариков, рабочих. Привез им кое-какие гостинцы, хотел порадовать угощением. — Радостная открытая улыбка озарила его красивое лицо. — Вы с Махеалани, как озорные мальчишки, сбежавшие с урока, загорели, перекупались… Весело было? — Гидеон подмигнул девочке.
— Очень весело! Я была богиней Поли, а Калейлани — госпожой Пеле. Мы соревновались, кто лучше плавает. И я победила, а под конец загнала ее в океан и макнула хорошенько…
Эмма смутилась. Как она нелепо выглядит сейчас, раскрасневшаяся, с мокрыми волосами, платье в беспорядке…
Неожиданно для себя самой она рассердилась. Что это, почему она стоит перед ним, точно напроказившая девчонка! Какое право он имеет вот так снисходительно смотреть на нее? Он поломал ей жизнь, а она, вместо того чтобы дать ему отпор, осадить, дать понять, что все между ними кончено раз и навсегда, улыбается ему, как дурочка?
Лицо Гидеона приняло озабоченное выражение.
— Вы заночуете в деревне, мисс Джордан?
— Мы остановимся у тети Моми! — немедленно доложила Махеалани.
— Нет, девочка, — остановила ее Эмма. — Нам лучше будет вернуться.
— Но, Лани, ты же обещала! Ты же сама говорила, что мы останемся ночевать у тети Моми, а потом еще будем гостить у нее целый день… Я хочу к тете Моми! У нее есть овечки, и ослик, и говорящие птички майна! Я хочу с ними поиграть! Тетя Моми ждет нас, Лани… Ну, Лани, милая, ну, пожалуйста, ты ведь дала мне честное слово, что мы не будем спешить…
— Что ж, мисс Джордан, раз вы обещали, придется вам остаться, не так ли? Держать свое слово — это очень важно!
Гидеон смотрел на Махеалани как на свою союзницу.
Этого еще не хватало! В его словах ей почудился какой-то скрытый намек.
— Да, мистер Кейн. Это очень важно, держать свое слово, — с неожиданным для самой себя вызовом ответила Эмма. Она воинственно подняла голову и прямо глянула ему в лицо.
От его улыбки не осталось и следа.
— Я должен что-то сказать вам, мисс Джордан. Подарите мне, если вам нетрудно, несколько минут. А потом я провожу вас до деревни. — Он понизил голос: — Умоляю тебя, выслушай меня, Эмма, дорогая!
Только теперь она заметила, как он устал, как взволнован, но остановиться уже не могла.
— А стоит ли нам говорить, мистер Кейн? Не поздно ли? Кстати, если верить слухам, я должна принести свои поздравления вам, и вашим родителям, и, уж конечно, вашей жене, Джулии Кейн. Я уверена, мистер Джекоб Кейн и миссис Мириам Кейн были рады узнать, что вы и ваша жена вскоре осчастливите их появлением на свет еще одного представителя династии Кейнов!
Эмма отвернулась, чтобы скрыть подступившие слезы.
Если бы он знал, как трудно давался ей этот независимый, дерзкий тон! Как горько было знать, что право носить под сердцем его ребенка принадлежит не ей, а какой-то чужой женщине.
Гидеон растерянно стоял перед ней, не зная, как объяснить все, что случилось.
— Я прошу тебя, Эмма…
— С какой стати я должна слушать вас? Что вы можете еще сообщить мне? Я ничего не хочу знать. Оставьте меня в покое! Всего хорошего, мистер Кейн! Не заставляйте меня ссориться с вами, мистер Кейн.
— Эмма, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но, дорогая…
— Для вас я — мисс Джордан!
— Хорошо, пусть будет так. — Гидеон стиснул зубы, сдерживаясь и тщательно подбирая слова. — Но я все же думаю, что этот разговор необходим нам обоим. Мне он, во всяком случае, очень, очень нужен. Если бы ты могла понять… Пожалуйста, выслушай меня!
О, этот голос, такой глубокий, родной! Он обволакивал, ласкал ее слух — Эмма чувствовала себя беспомощной, а она должна быть сильной сейчас.
— Нет, мистер Кейн, я не могу доставить вам этого удовольствия! Всего хорошего, нам пора. Нам давно пора!
Она резко рванула повод, и Макани вдруг оступилась, рухнув коленями в песок. Эмма, испугавшись за девочку, судорожно прижала ее к себе. Лошадь тотчас вскочила на ноги. Махеалани испуганно ойкнула, но
