день». Вот и все.
Три дня, целых три дня он приходил наблюдать за ней, но так и не решился… Если бы узнать ее имя… Черт, неужели и сегодня он не найдет в себе мужества… А как хочется знать о ее чувствах, мечтах, снах, надеждах, знать о ней все! Как хочется взять ее маленькую ручку и идти с ней по залитому лунным светом песку вдали от всех, только вдвоем! Любоваться ее улыбкой, слушать нежный серебристый смех… Ах, он не может решиться даже на то, чтобы узнать ее имя!..
— Вы что, не слышите меня? Я спрашиваю: кто здесь прячется? — нетерпеливо и требовательно звучал высокий женский голос — Я едва не свернула шею, пытаясь рассмотреть кто здесь. Мышь? Птица? Или, может быть, робкая ящерка?
Глава 3
Гидеон обернулся на этот голос так резко, что хрустнули шейные позвонки, словно поджаренный попкорн.
Она, его обожаемая незнакомка, стояла всего в нескольких шагах! Капли воды стекали с ее волос, распущенных по плечам, мокрая ткань тонкого корсажа позволяла видеть пленительные изгибы ее тела.
Он смущенно отвел глаза.
А она с веселым вызовом, будто дразня, смотрела на него, лукаво улыбаясь и не испытывая никакого смущения. В ее темных глазах вспыхивали насмешливые искорки. Скрестив на груди руки, она с вызовом смотрела на Гидеона.
— Что-нибудь не так? Ты что, проглотил язык? Скажи что-нибудь, а то я подумаю, что ты глух и нем от рождения…
— Да нет! Нет, я вовсе не… — Он вскочил, отряхивая песок. — Я просто задремал слегка… на солнце…
Гидеон чувствовал себя совершенно беспомощным и ужасно глупым.
— Слегка задремал? Мне кажется, ты задремал… как следует, — ехидно заметила девушка.
Он весь напрягся:
— Что?
— Я хочу сказать, что ты, должно быть, привык спать в этом укромном местечке? Я каждый день тебя здесь вижу.
— Всего только третий раз на этой неделе, — решился уточнить Гидеон, чувствуя, как горят его уши.
— Да, наверное, это так, — согласилась она, спокойно глядя на юношу.
«Красивые глаза, черные с лиловым отливом, — вглядывался он в ее хорошенькое личико, — с длинными, загнутыми вверх черными ресницами. Аметистовые, нет, фиалковые глаза с золотистыми искорками. Очень красивые глаза, глядящие прямо в душу… но с какой-то скрытой печалью».
— Скажи правду, ты в самом деле приходишь сюда, чтобы… подремать?
Он отрицательно покачал головой и застенчиво улыбнулся.
— Нет, просто, однажды увидев тебя, я уже не мог не приходить. Устраивает тебя такая правда?
Теперь, после этого глупого признания, она вправе посмеяться над ним. Безнадежное отчаяние охватило Гидеона.
— Надо же! Я ведь тоже прихожу на этот пляж, чтобы встретить тебя, — неожиданно призналась девушка. — Я уже совсем было потеряла надежду на то, что ты когда-нибудь заговоришь со мной, и решилась первой подойти…
Она улыбнулась, глядя на него из-под полуопущенных ресниц.
— Ведь ты бы никогда не заговорил со мной? Неужели это так страшно.
— Ты все это время знала, что я — здесь?
— Разумеется, дурачок! Тебя трудно не заметить, Гидеон Кейн! Ты был похож на страуса, зарывшего свою глупую голову в песок, когда прятался в этом чахлом виноградничке.
— Тебе известно мое имя?
— О да, — загадочно протянула она. — Должна же я была знать, кто подсматривает за мной… Я расспрашивала о тебе ковбоев, шорников и браконьеров, и даже священника в церкви…
Сердце его замерло. Он молчал. А что он мог сказать? Во всем теле Гидеон ощущал какую-то странную дрожь и легкость. Ему казалось, что он стал невесомым.
— Ты красивая… — еле выдавил он.
— В самом деле? — В ее голосе звучала насмешка, но Гидеон знал, что девушка ждет от него еще каких-то приятных слов.
— …хотя у тебя и слишком бойкий язычок, — закончил он фразу.
— В таком случае — большое спасибо! А знаешь, за что «спасибо»? Угадай!
Он пожал плечами.
— За то, что ты и сам такой! — В глазах незнакомки больше не было места печали, она посмотрела на Гидеона с дерзким вызовом. — Ну что ж, после такого прекрасного объяснения, мы, я думаю, можем вместе поплавать. Вода такая чудесная, теплая… Целых три дня я мечтала искупаться в ней вместе с тобой!
Нового приглашения не потребовалось.
Рубашка, так старательно накрахмаленная и отутюженная тетушкой Леолани, мигом полетела на песок, точно негодная тряпка.
Через мгновение он стоял перед ней — стройный, загорелый, в одних коттоновых трусиках. Его мускулистая грудь не так давно начала зарастать густым черным, пружинисто завивавшимся волосом, и Гидеон одновременно и стеснялся, и немного гордился этим.
Он протянул девушке руку, чтобы вместе бежать к воде.
— А это? Разве ты не собираешься это снять? — Она рассмеялась, указывая на его трусы. — Когда я увидела вас впервые, мистер Кейн, на вас не было этого лоскутка…
«Господи, — ужаснулся Гидеон, — что же она подумала обо мне, когда я прыгал тут голышом!» Он решил перейти в нападение:
— В таком случае, почему бы и тебе не сделать то же самое? — И недвусмысленно посмотрел на ее кружевной корсажик и ажурные панталончики.
Гидеон тут же увидел, как лицо девушки заливается краской. Она пробормотала:
— Как-нибудь в другой раз…
— Ну, вот и я «как-нибудь в другой раз». — Он ласково усмехнулся и вновь предложил ей руку.
Еще больше покраснев, она грациозным движением гавайской танцовщицы отдала ему свою узенькую, с длинными пальчиками ладошку.
И они, смеясь, побежали к прибою.
Бостон и Гарвард точно смыло этой теплой, упругой волной. Гидеон о них больше не вспоминал.
Два счастливых часа они провели вместе, резвясь на волнах Тихого океана, словно молодые дельфины. Они наслаждались обществом друг друга, пока синева небес не налилась розовыми красками тропического заката.
Солнце уходило за горизонт, темнело.
Небо сделалось черным, как бархат, расшитый золотом звезд. Из пенистых вод океана поднялась огромная, полная луна.
Держась за руки, они шли по влажному песку вдоль залива.
Гидеон никак не мог расстаться со своей прекрасной, теперь уже знакомой, незнакомкой. Теперь она стала для него всем, о чем он только мог мечтать, даже больше, чем всем.
— Мы встретимся завтра? — спрашивал Гидеон снова и снова, стараясь не выдать своего волнения. Он хотел бы вовсе не расставаться. А вдруг она не захочет больше встречаться с ним? Как трудно выговорить это ужасное «до свидания». Сейчас весь мир заключался для него в ее простом коротеньком
