Намеки об этой загадочной женщине Йен ронял в течение всего путешествия. Грант постоянно чувствовал, что кузен хочет поговорить о ней, ноне поощрял его инициативу. Чем он мог ему помочь в его отношениях с женщиной? Меньше всего полезным советом.
Когда Грант представил, что Йен проведет день вдвоем с Викторией, внутри у него все перевернулось. Он понимал, почему Камилла отправляет Викторию: не зная, какой диагноз поставит доктор, она хочет подумать наедине, как потом ей все это сообщить.
Проклятие! Нужно найти какую-то работу для Йена.
– Я заберу Викторию утром, – решил Грант.
– Как хочешь, – ответил Йен. – Я обещал повести ее на пляж, так что тебе придется выйти рано.
На следующее утро, когда Грант прибыл в отель, Виктория уже спустилась в холл. Она была в ярко- зеленом платье, купленном накануне. Подобранная в тон платью щегольская шляпка надежно прикрывала ее белокурые волосы, собранные в пучок на макушке.
Грант не знал, что ему делать, если Викторию разочарует его появление, но, к счастью, этого не случилось. Лицо ее, напротив, просветлело.
– О, Грант! Значит, вы заберете меня сегодня?
– Я... гм... я собирался сказать вам, что Йен не придет.
– Но вы заберете меня?
Он будет чувствовать себя подонком, если откажет ей. Должно быть, она жаждет новых впечатлений.
– Я провожу вас на пляж.
Виктория тихонько пискнула и положила руку ему на локоть.
– Это замечательно, – выдохнула она.
Грант боялся спугнуть ее. От нее исходило замечательное благоухание, наподобие того же обволакивающего запаха, который сохранился в его постели.
Они отправились на конюшню, где Грант взял напрокат двух лошадей. Хотя Виктория не делала ничего, чтобы привлечь к себе внимание, глаза мужчин постоянно останавливались на ней и держали ее под прицелом. Ее смех и плавные движения источали чувственность, невольно создавая впечатление, что такая женщина создана для любви, и, разумеется, это находило отклик в Мужских сердцах, подумал Грант, но последствия не поддавались его воображению.
Что же будет, если дать ей волю в Лондоне?
Отбросив мрачные мысли, Грант отвязал лошадь и собрался помочь Виктории сесть в седло.
– Я сама, – резко сказала она и, выхватив из его руки уздечку, повела лошадь к посадочной площадке.
Грант заколебался, но Виктория взмахнула рукой, прогоняя его. Однако когда он взобрался на своего рослого жеребца, она все еще стояла, тупо уставившись на свою лошадь. Черт побери! Ему следовало это предвидеть.
– Виктория, вы что, не обучены верховой езде?
– Разумеется, обучена!
Грант недоверчиво посмотрел на нее, и тогда она, тряхнув волосами, сказала:
– Я только подумала, что лошадь должна быть поменьше... и с более добрыми глазами, чем у этой.
– При чем здесь ее глаза? – Грант был готов застонать. – Забудьте об этом. Если вы не умеете ездить верхом, мы не сможем отправиться на пляж.
Черты ее лица приняли паническое выражение.
– Нет! Я... я вспомню.
Тори успокоила лошадь и с нескольких попыток вскочила боком, предусмотрительно подобрав юбки. Придерживая их, она опасливо прижалась к лошади; руки ее сжимали поводья, и она неуверенно пыталась занять прочную позицию. И тут кобыла заволновалась, а затем вообще вышла из повиновения. Сделав прыжок, она двинулась к ближайшему столбу.
– Скорее на помощь! – не своим голосом завопила Виктория, чуть не задев столб.
Грант не мог сказать наверняка, смеется она или плачет. Он осадил своего жеребца, развернул его, и в это время в него врезалась ее лошадь. Животные пронзительно заржали, словно предупреждая друг друга.
– О Боже... – Грант подхватил Викторию под мышки, вырвав ее из седла, и одним махом посадил перед собой. Затем он отнял у нее болтающиеся поводья и, свистнув мальчику из конюшни, передал ему ставшую ненужной лошадь.
– О, милорд! – воскликнула Виктория. – Вы видели? Разве это был не прекраснейший... – Тело ее затряслось от смеха.
– Слезайте.
У нее вытянулось лицо. Положив руки Гранту на грудь, она сказала:
– Позвольте мне попытаться еще раз. Ну пожалуйста!
Он невольно вздохнул.
– Слезайте. Я помогу вам сесть сзади.
