– Если ты будешь держать язык за зубами, мы сможем избежать женитьбы.
Брови Йена приподнялись.
– Я все же не понимаю, почему ты не хочешь.
– А тебе не кажется, – Грант вздохнул, – что у графа для нее может быть лучший выбор? Да, они без денег, но у них остается старинный титул. У меня же нет своей земли, и я на десять лет старше...
– Все это несущественно в сравнении с тем фактом, что она предпочла тебя. Ты – ее выбор.
Грант вскочил на ноги.
– Ничего она не предпочла, и не было у нее никакого выбора! Она лишилась родителей, лишилась детства, и теперь я лишил ее чего-то еще, к чему она так и не прикоснулась в своей жизни, – ухаживаний, поклонников, сезона, наконец, возможности наслаждаться молодостью и отсрочить свое решение до встречи с порядочным человеком. А что, если и ухаживания, и поклонники появятся у нее уже после того, как я на ней женюсь?
– Мне кажется, ты отпускаешь ей не очень-то большой кредит доверия.
– А ты слишком большой.
Грант принялся нервно мерить шагами комнату, которая теперь казалась ему намного меньше, чем обычно. Йен нетерпеливо вздохнул.
– Я собираюсь увидеться с ней сегодня. Что ей передать от тебя? Может, цветы?
– Скажи, что я буду занят эту неделю.
– Идиоты в нашем роду вроде бы не встречались. Или это несчастье постигло только тебя?
В ответ на угрюмый взгляд Гранта Йен только пожал плечами и, быстро допив его кофе, пошел прочь.
Грант с досадой ударил кулаком по столу. Он хотел напрочь забыть о вчерашней ночи и о том, что пренебрег приличием и честью, – забыть все, чем он занимался в хижине с непорочной девушкой. Он обошелся с ней как со шлюхой: наставил синяков и показал такие вещи, которые ни одной приличной леди в голову не придут. Это тревожило и мучило его. Ему и прежде не нужно было увиваться вокруг нее – теперь же чем скорее они расстанутся, тем лучше.
После столь несчастливого дня Грант беспокойно ворочался в постели и размышлял. Почему он не хочет брать то, что ему предлагает Виктория? Формально они не должны жениться, но если человек считает себя истинным джентльменом, он должен сделать ей предложение. Тогда он может обладать ею целиком и полностью...
Услышав легкий стук, Грант вскочил на ноги, натянул брюки и распахнул дверь.
Перед ним в платье, раздуваемом на ветру, стояла Виктория.
Грант схватил ее за руку и втащил в комнату.
– Черт побери, как ты добралась сюда?
– Пришла пешком.
– Тебя же могли убить. Ты могла заблудиться...
– Ну, на самом деле я купила карту, и хозяин отеля сделал на ней разметку. Особенно он выделил все опасные места. – Виктория показала карту. – Посмотри на мой маршрут – я сделала несколько зигзагов, но...
– Где твои проклятые нижние юбки?
– Мне пришлось бы будить Кэмми, чтобы их достать, а я этого не хотела... – лукаво произнесла Тори, и тут же бодрое настроение покинуло ее, и она призналась тихим голосом: – Мне недоставало тебя. Ты совсем не появлялся...
Грант поднес руку ко лбу.
– У нас трудности – у тебя и у меня. То, что произошло на пляже, было неправильно. Мы не должны были этого делать. И это не должно повториться.
Виктория скрестила руки на груди.
– . И это повторится снова. – Поймав его изумленный взгляд, она, вздохнув, произнесла: – У меня такое впечатление, что я схожу с ума. Я не могу ни о чем другом думать, как только о тебе и твоих руках, трогающих меня... – взяла его руку и положила себе на грудь.
Грант застонал.
– Зачем ты это делаешь?
– Потому что это такое замечательное ощущение.
– А не потому, что это подчинено импульсу? – низким голосом спросил Грант, отдергивая руку.
– Что плохого в импульсе?
– Все. – Грант провел рукой по лицу. – Что, если такой же импульс возникнет у тебя к другому мужчине?
– Но у меня не возникнет. Я чувствую это только к тебе.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю. Когда моя мать встретила моего отца, она влюбилась в него с первого взгляда и до конца жизни никогда не думала о другом мужчине. У меня к тебе такие же чувства.
