поэтому и согласился жениться на тебе. Да такое случается сплошь и рядом! Линвуд — лакомый кусок. Уилтон не видел причин для отказа лорду Филиппу. Да, он стар, он предатель, но он очень богат. По крайней мере сейчас.
Да уж, действительно идеальная пара. Эвелин была всего лишь пешкой в игре, на кон в которой были поставлены деньги, земля и поместье Линвуд. Филиппу нравилось, что его молодая жена хороша собой. Однако с самого начала он строил планы, в которых ей не было места. А Эвелин была невинна и слишком боялась мужа, чтобы совать свой нос в его дела. Теперь она понимала, что не должна была молчать. Что должна была задавать ему вопросы.
С языка Эвелин едва не сорвалось едкое замечание, поэтому она стала озираться по сторонам, чтобы остановить на чем-то свой взгляд и немного успокоиться. Ее взгляд упал на Сэма, и она нахмурилась. Неужели в его серых глазах промелькнуло сочувствие? Но Эвелин не нуждалась ни в чьей жалости. Она сурово посмотрела на лакея, однако его глаза излучали тепло, лаская ее и успокаивая.
Желудок Эвелин сжался, и она, судорожно вздохнув, заставила себя отвернуться. Хотя долго еще ощущала на себе теплый ласкающий взгляд Сэма.
Она отвернулась от Сэма и сменила тему разговора:
— У тебя новая шляпка?
Элоиза широко улыбнулась:
— Я ждала, когда ты заметишь. Нравится?
Творение модистки на ее голове было столь щедро украшено многочисленными перьями, веточками и цветами, что скорее напоминало погребальный костер для подстреленного вальдшнепа, нежели головной убор.
— Она чудесная, — ответила Эвелин.
Стоявший за спиной Элоизы Сэм картинно закатил глаза. Ему даже хватило дерзости улыбнуться своей хозяйке, как тогда, в парке, и Эвелин покачала головой.
Элоиза подошла к зеркалу, чтобы полюбоваться собственным отражением.
— Мадам Эстель шьет божественные шляпки. Конечно, я подсказала ей парочку идей, чтобы стать законодательницей новой моды. Через несколько недель все будут носить такие же шляпки, как эта. Я еще не решила, как она будет называться: шляпка Уилтон или шляпка Элоизы. — Она повернулась к Эвелин с сияющими глазами. — Зато я уже решила, что желтый станет цветом этого сезона. Я заказала себе целый гардероб, в котором будут присутствовать все оттенки лимона, шампанского, сливок и масла.
Эвелин заметила, как дрогнули в усмешке губы Сэма, и поднесла руку к собственным губам, чтобы скрыть улыбку.
— Звучит аппетитно.
— Правда? Это Шарлотта предложила дать оттенкам такие милые названия. Каждая леди, обладающая вкусом, будет носить в этом сезоне масло и сливки. Для бала у Шарлотты я заказала божественное платье из парчи оттенка заварного крема. — Элоиза лукаво посмотрела на сестру. — До бала осталось всего две недели, и тебе тоже понадобится новое платье. Цвета горчицы с верхней юбкой оттенка пахты…
Сэм поморщился. Он стоял совершенно спокойно, с заложенными за спину руками, вздернутым подбородком, готовый в любую секунду исполнить пожелание каждой из леди. На его лице отражались лишь эмоции, когда он переглядывался со своей госпожой, высмеивая ее сестру.
Эвелин должна была негодовать, но она наслаждалась происходящим. Разве раньше с ней случалось подобное?
И все же чуть позже ей придется серьезно поговорить со своим лакеем и еще раз напомнить ему, что соблюдать приличия следует неукоснительно…
— Эви! Я уже дважды спросила тебя о том, что ты собираешься надеть на бал к Шарлотге. Очень важно, чтобы ты выглядела наилучшим образом.
Эвелин сглотнула. Какая разница, в чем она придет: в шелковом платье или в рубахе из мешковины? Она представила себя в танцевальном зале Шарлотты, преследуемую десятками осуждающих взглядов и еле слышным шепотом. Представила, как будут раскрываться веера, чтобы скрыть выражение ужаса, насмешки, жалости или ненависти.
— Я решила не ездить в этом году на бал к Шарлотте. Не понимаю, почему мое присутствие там так важно для вас, — произнесла Эвелин.
— Ты должна там быть! Люди подумают, что тебе есть чего стыдиться, если ты останешься дома! — едва не задохнулась от негодования Элоиза. — По крайней мере, дюжина человек будет на твоей стороне.
Эвелин склонила голову набок.
— Дюжина? Из трех сотен гостей Шарлотты? Не слишком ободряющая перспектива. Особенно если учесть, что шестеро из этих двенадцати — члены моей семьи.
— Что ж, лучше иметь шестерых человек на своей стороне, чем вовсе ни одного! Именно поэтому тебе нужно покровительство влиятельного любовника, джентльмена с титулом, состоянием и пристрастием к скандально известным леди. — Элоиза улыбнулась. — Я поговорю с Уилтоном. Он человек со связями. Так же как Сомерсон и Фрейн. Наверняка у них есть на примете подходящий мужчина.
Эвелин лишь показалось, или на лице Сэма на мгновение отразился шок? Но теперь его лицо вновь приняло непроницаемое выражение, и Эвелин нахмурилась, решив, что просто ошиблась. Да и верно — какое ему дело до ее личной жизни?
— Только не Фрейн! — воскликнула Эвелин с притворным ужасом и картинно прижала ладони к груди.
Брови Сэма еле заметно приподнялись, а на подбородке дрогнул мускул. Он явно одобрял ее, и сердце Эвелин наполнилось теплом.
Граф Фрейн был широко известен своими амурными похождениями. Неудивительно, что Люси решила, будто бы ей позволено то же самое, что и ее супругу.
Глупее Люси не было женщины во всем Лондоне, а может и во всей Англии.
Однако Элоиза не смеялась.
— О, Эви, ты должна серьезно подумать над моим предложением! Едем завтра к модистке. Мы не станем называть твоего имени. К тому же ты можешь прикрыть лицо вуалью. Сомневаюсь, что она откажется обслуживать тебя, если ты приедешь со мной. Мы можем взять с собой Люси и Шарлотту. Вчетвером нам не страшны никакие оскорбления.
— У меня есть подходящее платье, — ответила Эвелин.
— Какого оно цвета? — тотчас же спросила Элоиза.
— Зеленое, — был ответ.
Эвелин взглянула на Сэма, и его губы изогнулись в теплой одобрительной улыбке. Сердце Эвелин подпрыгнуло в груди, и она поджала губы. Его мнение совершенно ей безразлично.
— Или голубое, — произнесла она, и улыбка исчезла с лица Сэма.
— В этом году никто не носит голубого и зеленого! — в негодовании воскликнула Элоиза. — Ты будешь бросаться в глаза! Шарлотта и Люси придут в ужас!
— В таком случае я останусь дома.
— Нет, нет, этого нельзя допустить! — забеспокоилась Элоиза. — Ты привлечешь еще больше внимания, если не появишься на ежегодном балу своей сестры! А ведь это одно из важнейших событий сезона.
Однако Эвелин никак не отреагировала, дав сестре понять, что ее нисколько не волнует чье-либо мнение.
Элоиза не сдавалась.
— Я просто в отчаянии, Эвелин. Я непременно поговорю с Шарлоттой, и мы внесем в списки приглашенных на бал имена подходящих джентльменов.
— Да уж, и не ниже маркиза или принца, если у тех на данный момент нет любовницы, — с сарказмом заметила Эвелин в надежде, что сестра замолчит.
Но Элоиза лишь улыбнулась. И Сэм тоже. От его ленивой одобрительной улыбки сердце подпрыгнуло, а потом замерло в груди Эвелин.
