объяснить. О чем я говорила?
– Начали рассказывать о Тодде Шенноне, – помогла я, и Коринна торжественно кивнула:
– Ну да, конечно. Итак, бедным тете и дяде было ужасно неловко, когда он появился в Бостоне. Тодд всегда был чем-то вроде паршивой овцы. Говорят, в молодости связался с какими-то ирландскими революционерами. Они всегда борются против англичан, не правда ли? Так или иначе, ему пришлось бежать из Ирландии, и он приехал сюда.
– Здесь Тодд встретил моего отца? – с любопытством спросила я, но Коринна слегка пожала плечами.
– Не знаю, это было очень давно. По-моему, кто-то говорил, что они познакомились на корабле и решили искать счастья вдвоем. Звучит очень романтично, как вы считаете? Уехали вместе на Запад, где поселенцы завоевывали все новые земли. Это было еще до войны с Мексикой. Испанцы владели большей частью юго-западных территорий и Калифорнией.
Я уже успела прочитать несколько книг по истории Америки, поэтому молча кивнула, а Коринна с присущим ей интуитивным пониманием, казалось, ощутила мое нетерпение.
– Ох, Господи, – вздохнула она, – я опять болтаю без толку! Вам не лекции по истории нужны! Хотите узнать про Тодда Шеннона… и вашего отца, конечно, ведь он сыграл такую огромную роль во всем, что произошло. – Она неожиданно хихикнула. – Как я любила слушать рассказы взрослых, когда была совсем девчонкой! Сидела очень тихо и притворялась, что читаю или вышиваю! Но знаете, вся эта история казалась более захватывающей, чем любой роман.
– Продолжайте, – попросила я. – Теперь и мне стало интересно. Что было дальше?
– Ну, как я уже говорила, ваш отец и дядя Тодд (я так его называю, хотя всегда побаивалась) уехали на Запад и там пережили множество приключений. Но как раз перед войной с Мексикой дядя Тодд влюбился. Говорят, она была очень красива, молодая испанка, из хорошей семьи. Сирота, ее опекуном был брат. Девушка должна была стать монахиней, но встретила дядю Тодда и тоже влюбилась в него. Они убежали в Техас, а брат поклялся отомстить. Ну вот! Разве это не романтично?!
– Но вы не досказали, чем все кончилось, – возразила я.
– Ох, Ровена! Иногда мне кажется, вы предпочитаете трагедию любовному роману! После того как мексиканцев вынудили уступить свои земли Соединенным Штатам, Тодд Шеннон привез жену в Нью- Мексико и предъявил требования на земли, принадлежавшие ее семье.
– Но как поступил ее кровожадный брат? – нахмурилась я.
– Алехандро Кордес? О, он был одним из немногих бунтовщиков, отказавшихся признать американское правительство. Говорят, он ушел в горы вместе с несколькими сторонниками, а позже ходили слухи, что они объединились с шайкой команчерос. Так они называли себя, но дядя Тодд говорил, что это просто банда головорезов-мятежников, торговавших с индейцами и снабжавших их оружием, которое те используют против белых. Алехандро объявили вне закона, но тот по-прежнему ненавидел Тодда Шеннона.
Коринна оказалась прекрасной рассказчицей, обладающей даром живо воспроизводить атмосферу, так что я легко представила ужасные, трагические события, приведшие к семейной распре, существующей и поныне. Но больше всего меня заинтриговала роль отца во всем, что случилось.
Отец заработал деньги на золотых приисках Калифорнии и переехал в Нью-Мексико, когда старый партнер написал, что нуждается в капитале. Отец и Тодд Шеннон вновь стали компаньонами и купили огромное скотоводческое ранчо, которое назвали «ШД» – Шеннон – Дэнджерфилд. Ранчо процветало, но тут разразилась трагедия.
– Это было время великой серебряной лихорадки, и дядя Тодд с вашим отцом решили вместе разрабатывать рудники. Тетя Альма, жена Шеннона, родила сына и была еще очень слаба, поэтому ее оставили на ранчо под присмотром молодой кузины, неожиданно появившейся в доме и объяснившей, что она сбежала от индейцев апачей. Илэна, как ее звали, была дочерью испанской пленницы, приходившейся Альме теткой, и вождя племени апачи. И хотя Илэна была сама наполовину индианкой, она объявила, что, наслушавшись рассказов матери о жизни белых людей, захотела жить как они, а не кончать дни свои индейской скво.
– Илэна!
Имя пробудило неясные воспоминания. Я словно слышала ненавистный голос матери: «Илэна? Иногда он во сне говорил с ней. И тебя назвал Ровена Илейн».
– Коринна! Какая она была? Кто-нибудь описывал ее?
– Н-нет… не очень подробно, – медленно протянула Коринна, словно пытаясь вспомнить. – Она… была очень молодой – лет пятнадцати-шестнадцати – и очень красивой, какой-то дикой красотой.
– Отец… когда-нибудь говорил о ней?
– Не помню, – озадаченно нахмурилась Коринна. – Но он, должно быть, любил ее, заботился, научил читать и писать, а позднее даже спас ей жизнь.
Коринна была достаточно тактичной, чтобы не допытываться, почему я задаю такие вопросы; понизив голос, она продолжала:
– Тодд Шеннон и ваш отец возвратились через несколько недель и узнали, что на ранчо напали индейцы. Дом сожгли, скот похитили, и, ужаснее всего, тетя Альма и ребенок были мертвы. Один из пастухов остался жив и рассказал, что случилось. Оказывается, Алехандро Кордес вместе с друзьями участвовал в набеге. Может, он знал, что сестра не уехала с мужем… Когда дом загорелся, она схватила ребенка и выбежала. Индейская стрела убила обоих.
– О нет!
– Старый пастух сказал, что, перед тем как потерять сознание, видел, как Алехандро Кордес выбежал вперед, крича словно безумный, и зарыдал, бросившись на колени у тела сестры.
– А потом? Что с Илэной? Тоже убили?
Коринна покачала головой, мрачно вздохнула:
– Именно это и стало причиной вражды. Перед отъездом дядя Тодд с ней поссорился. Никогда не любил
