– Выйдите все, – вдруг скомандовал таким тоном, что никто не решился возразить. – Капитана оставьте. Галиахмет, останься...
Короткая волна невнятного шепота, переглядывание. Но все вышли. Дверь закрылась. И Басаргин понял, что рыбка клюнула. А скоро и совсем заглотит червяка. Али достал «сотовик» и набрал номер.
– Это Али. У меня тут есть один любопытный парень... Капитан ФСБ. Завтра в двенадцать его принимает директор ФСБ. Тебя такой человек не интересует? Ты же хотел передать письмо... Хорошо. Он подождет тебя до утра.
Али убрал трубку.
– Тебе повезло, капитан. Сегодня должен был умереть или ты, или Лысцов. Умрет он. А утром мне принесут письмо для директора ФСБ. Ты сможешь передать его?
– Что за письмо? – все понимая, Басаргин продолжал разыгрывать из себя человека осторожного.
– Это письмо из Чечни. Боевики пишут письмо директору ФСБ о том, как им не дают сдаваться федералам. Их просто уничтожают сами федералы. Несколько таких писем уже было отправлено раньше. Судя по всему, ни одно до адресата не дошло.
– Я передам такое письмо, – он сказал твердо и с достоинством.
– И дашь мне слово, что забудешь сюда дорогу. Впрочем, ты слово не нарушишь и совсем по другой причине.
– По какой?
– Утром ты застрелишь Лысцова. Сам. Скажи, тебе очень этого хочется?
– Мне очень этого хочется.
– А мы снимем расстрел на пленку. Продемонстрируешь нам авторский выстрел. Согласен?
– Согласен. Я пообещал убить убийцу подполковника Елкина. И я это сделаю.
Сказано красиво. И даже при том, что настоящий убийца, а не его помощник-наводчик, стоял сейчас за спиной Басаргина. Александр узнал его с первого взгляда.
– Вот мы и договорились. А до утра посидишь в подвале. Там шумно, но не сыро. Лысцову я дам напоследок возможность выиграть много денег. Пусть порадуется в последний раз.
Басаргин понимал, что Али блефует. Красиво говорит, но в разговоре этом нет ни слова правды. Может быть, он и заставил бы капитана расстрелять майора. Но говорит он об этом только для того, чтобы снять подозрения у капитана. Иначе капитан может не поверить, будто его отпустят после того, как он увидел здесь множество знакомых лиц.
– Галиахмет, отведи капитана в подвал. А чтобы он не бегал много по камере, прицепи его к трубе, – Али Алимханов достал из ящика стола блеснувшие хромом наручники и передал Галиахмету. – И отправляйся к Руслану. Вам пора ехать...
Подтверждением предыдущей мысли стало и то, что Галиахмет, вытащив пистолет из кобуры с правого бока – левша, повел Александра не через общий коридор, а снял книгу с полки, нажал на что-то, и в стене открылась дверь. Все они уверены, что капитан забудет все, что ему прикажут забыть, и не стесняются показать то, что показывать посторонним нельзя.
– Проходи вперед, – чечен ткнул стволом в плечо Басаргину. Тот даже в полумраке отметил, что у пистолета не опущен предохранитель. Захотелось поблагодарить за доверие. Окажись на месте Басаргина подготовленный альфовец, сейчас уже лежал бы чечен-киллер на полу, а пистолет смотрел бы в лоб Али Алимханову.
Они спустились по очень узкой лестнице, настолько узкой, что подполковнику Елкину здесь бы никогда не суметь пробраться, будь он жив и здоров и даже похудей на десяток килограммов. Посреди лестницы площадка. Галиахмет поднял руку и нажал на что-то невидимое на балке под низким потолком. Открылась дверь вбок. Новая лестница вела все ниже и ниже. Вот и подвал. Земляной пол, бетонные стены из фундаментных блоков. Прошли мимо входа в бойлерную, в дальний конец. Здесь нет дверей, кроме одной. Ее и открыл чечен своим ключом, не убирая пистолет от спины капитана.
– Заходи.
В комнате было очень шумно. Работал какой-то двигатель. Александр предположил, что это компрессор холодильной камеры. И – темнота... Только из коридора попадает слабый свет.
Басаргин замер на пороге.
– Заходи, – Галиахмет толкнул Александра в спину. Сильно толкнул. Как раз так толкнул, как и надо было.
Александр шагнул вперед нерасчетливо, споткнулся и упал на колено. И остался так сидеть, держась за ногу. За левую ногу, где прикреплена кобура с пистолетом.
– Я же здесь все ноги переломаю.
– Это не стадион. Бегать здесь не обязательно.
По наивности, по уверенности в своих силах чечен повернулся спиной, защелкивая за трубу одно кольцо наручников.
– Иди сюда! – рявкнул он презрительно и начал поворачиваться.
А когда повернулся, увидел, что в лоб ему смотрит ствол пистолета.
Вот тут чечен и испугался. Глаза показали этот испуг.
– Не стреляй... Не надо... Я тебя отпущу...
Наивный.
– Подполковник Елкин просил тебя не стрелять?
– Он был без сознания.
– Но ты-то в сознании, Галиахмет... Подполковник Елкин был очень добрым и веселым человеком...
Щелкнул предохранитель. Этого было даже не слышно из-за шума компрессора, но Александр понял о действии по выражению глаз чечена. Тот даже попытался поднять свое оружие, но Басаргин всегда хорошо стрелял на опережение. Пуля попала прямо в центр лба...
Авторский выстрел...
2
Судить о людях по внешнему виду – это профессиональная черта охранников. Охранник на стоянке увидел, как два не слишком молодых человека, приехавшие на солидном «БМВ», разговаривали между собой. Возраст и внешний вид дали основание предположить, что это солидные бизнесмены и будут бросаться деньгами, как дурная молодежь, потому он и отсчитал им сдачу за оплату услуг стоянки почти в полной мере.
Второй охранник, встречающий гостей в фойе, услышал французскую речь, и у него не возникло сомнений в том, что иностранцы пришли полюбопытствовать и полюбоваться русской разгульной жизнью.
Гости только начали собираться. Андрей исключительно нюхом, но никак не по внешнему виду определил двух офицеров «Альфы». В смокингах они смотрелись здесь вполне уместно. Они не знали его лично, но вполне могли знать в лицо. И потому он отвернулся, не желая привлекать внимания. Среди полутора десятков посетителей не было никого в джинсах или в свитере. Это радовало глаз. Россия брала пример с Европы, но не с вульгарной Америки, как было в первые постсоветские годы.
– Как думаешь, вычислили ваши ребята, где находится комната охраны с мониторами? – поинтересовался Костромин. Значит, он тоже вычислил альфовцев. Наверное, лица порядочные. Про остальных этого не скажешь.
– Как это можно вычислить? – пожал плечами Тобако. – Это можно только узнать. Времени осталось мало. Скоро узнают. При темповой атаке камеры не помогут, и отключать их никто не собирается...
– Быстрее бы начинали... Я за Шурика переживаю.
– Как только обложат квартиру Салдуева, думаю, сразу и начнут. Можешь проверить готовность. Попробуй позвонить.
Костромин достал «сотовик». Нажал кнопку вызова последнего звонка и поднес трубку к уху. Трубка молчала. Комиссар попробовал набрать номер. Опять молчание.
– Поехали! – как говорит наш друг Доктор Смерть. Уже начали.
– Сейчас дело за малым, надо разбить окна и забросить туда гранаты.
Штаб «Альфы» свои секреты бережет и не захотел посвящать в них даже интерполовцев, которые вызывали-то их только для помощи. Ознакомление произошло лишь в общих чертах, чтобы не вышло никакой накладки. Таким образом, Тобако с Костроминым уже знали, что квартира с боевиками блокируется со стороны двери и со стороны окон. Окна разбиваются, и в квартиру забрасываются газовые гранаты с начинкой из фентанила [21]. Такая начинка не позволит воспользоваться даже подземным ходом. После этого ждут минуту и начинают штурм. Одновременно начинает штурм общая группа и задерживает всех посетителей казино до выяснения личностей. Во избежание неприятностей два бойца с керамическим оружием страхуют своих изнутри. Предупреждение Костромина о похищении Басаргина вызвало только недовольную мину офицера «Альфы» по связи. Еще большее недовольство вызвало безоговорочное заявление, что выручать своего товарища интерполовцы будут сами. Это звучало не только как проявление недоверия к группе, но и выглядело ответным действием на неполное посвящение в планы.
– Смотри... – глазами показал Андрей.
Костромин неторопливо повернулся и поставил на стойку стакан с коктейлем. Из внутренней двери выходили хозяева. Все в полном составе.
– Салдуева с ними нет, – сразу отметил Тобако.
– Готовит свою группу. Или уже приготовил... Для «Альфы»... Зато с ними майор Лысцов. И это вызывает некоторые опасения.
– Ты его знаешь?
– Видел утром. Он меня тоже узнает. И даже... уже узнал...
Лысцов в самом деле увидел Костромина и остановился из-за этого. Инстинкт самосохранения майора заработал, должно быть, на всю мощность. У него в голове сразу возник подслушанный случайно разговор о смокингах. И одного рассеянного взгляда на зал хватило, чтобы узнать альфовцев.
Но Али тут же подтолкнул майора в спину не слишком вежливо. И сказал что-то. Лысцов ответил, и Костромин понял, что он сдал их. Просчитали ситуацию и альфовцы. Они тоже узнали Лысцова. И, не дожидаясь начала штурма, неторопливо двинулись навстречу группе. Вынужденное опережение событий.
– Вперед! – с тихой улыбкой сказал Костромин, и они с Андреем стали заходить с другого бока.
Алимханов резко развернулся и двинулся назад. За ним заспешили и остальные. От двери их отделяло не больше десятка шагов, тогда как альфовцам следовало преодолеть расстояние в два раза большее, а интерполовцам еще на десяток шагов больше.
