Черепахи до самого низа. Предпосылки личной гениальности

один способ сказать, что дискурс первичного процесса метафоричен. Метафора оставляет отношения, которые она „иллюстрирует“, неизменными, заменяя собой другие вещи или личности того же семейства.»[5]

Джуди: Отличается ли это от того, что вы учили о построении метафор?

Джон: Это вам знакомо из произведения Розали.

Джуди:…оставляя взаимосвязи, но меняя действующие лица и контекст.

Джон: У Эриксона был такой прием: «Опустите руку вниз, только с такой быстротой, с какой вам снится сон, в котором приснились именно те вещи, которые вам нужно было обдумать, чтобы совершить класс изменений, ради которых вы сюда и пришли». Простые бессознательные движения, «спящая» рука падает вниз, искажение времени, хлоп! Поднимает эту руку опять. «Просмотрите этот сон снова, оставьте неизменными взаимоотношения, измените весь состав действующих лиц», и так раз десять. Что он делал? Он активизировал именно тот класс циклов, который нуждался в уровновешивании и перестройке, снова отсутствующие дуги нужно поставить на места…или возьмем Фельденкрайса: человек приходит к Моше с жалобами на боль в плечевой мышце. Прикасался ли Моше к этой мышце? Вероятно, нет-он находил серию моторных программ, которые включали в себя указанную мышцу в качестве компонента, активизировал большую петлю, физиологический контекст этой мышцы. Это был кинестетический дубликат приема «спящей руки» Эриксона. Он применял прямое программирование в том смысле, о котором только что мы с вами говорили, проверяя, есть ли целостность в циклах, наиболее подходящих в данной ситуации.

«В литературном сравнении присутствие метафоры обозначается вставкой слов „как будто“ или „подобно“. В первичном процессе (как в искусстве) отсутствуют формальные признаки, указывающие сознательному разуму, что материал сообщения метафоричен».

Помните произведение Розали сегодняшним утром? В нем не было мета-маркеров.

«Однако, фокус понятия „взаимосвязей“ несколько более узок, чем простое утверждение, что материал первичного процесса метафоричен и не тождествен конкретному семейству. Сюжет сна и другой материал первичного процесса фактически представляют собой отношения в более узком смысле отношений между „я“ и другими личностями или „я“ и окружающей средой.

Англичан, испытывающих неудобство от мысли, что эмоции и чувства являются наружными проявлениями точных и сложных алгоритмов, обычно приходится уверять, что эти материи, (то-есть), взаимоотношения между «я» и другими, между «я» и окружающей средой фактически являются содержанием того, что они называют «чувствами» — любви, ненависти, страха, уверенности, тревоги, враждебности и т. д. Все эти абстракции…»

… вам сейчас известны под названием «номинализации» (а Грегори, когда это писал, не знал). Существует очень специфичный лингвистический процесс, относящийся к первому вниманию, который сводит предикат, вместе с родственным материалом, к номинализации, куда ушло все данное семейство. И мы действуем так, будто все это находится в первом сознании. А второе внимание смеется над нами.

«К сожалению, эти абстракции, относящиеся к паттернам взаимоотношений, получили наименования (номинализации-JD/JG), которыми обычно оперируют таким образом, будто допускают, что эти „чувства“ в основном характеризуются скорее по количественному принципу, чем точными паттернами».

Джон: «Как сильно вы чувствуете в этом отношении?». Нонсенс. «Какой паттерн во втором внимании активизируется этим классом переживаний?». Да, сейчас вы, переключаясь между вторым и первым вниманием, занимаетесь делом, которое, может быть, стоит продолжать…

* * *

Джуди:…на правильном логическом уровне.

«Это один из бессмысленных вкладов психологии в искаженную эпистемологию».

Джуди: Кто-нибудь это прокомментирует? Джордж: Откуда это?

Джон: (смеется)

Джуди: (визжит) Аааа-а-а!

Это «Эволюция поведения», статья Конрада Лоренца, написанная еще в декабре 1958 года.