, язык и речь. « Каков человек, таковы его речи », – гласит старое латинское изречение. Оно может служить преддверием к стремительно развивающемуся циклу исследований проявлений национальных обычаев и традиций в языке различных народов, связи языка с индивидуальным сознанием личности и продуктами творчества [9] . Язык во многом определяет видение мира. Связь языка с личностью столь органична, что в лингвистике вводятся и развиваются представления о «языковой личности» ( В.В. Виноградов, Ю.Н. Караулов ). Быть может, достаточно наделить статую языком, и она, действительно, не только заговорит, но и расскажет, что же такое личность. Ведь неслучайно в языке многие исследователи пытались увидеть самое существенное отличие человека от животных. Однако, сколь бы ни преклонялись исследователи перед той ролью, которую выполняет язык в жизни человека, они, застывая порой перед листом белой бумаги, знают, как трудно воплотить мысли в словах. «Мысль можно было бы сравнить с нависшим облаком, которое проливается дождем слов… Сама мысль рождается не из другой мысли, а из мотивирующей меры нашего сознания, которая охватывает наше влечение и потребности, наши интересы и побуждения, наши аффекты и эмоции. За мыслью стоит аффективная и волевая тенденция. Только она может дать ответ на последнее “почему” в анализе мышления. Если мы сравнили выше мысль с нависшим облаком, то мотивацию мысли мы должны были бы… уподобить ветру, приводящему в движение облака» [10] . Без языка любое описание сознания личности было бы обедненным, но не язык рождает сознание, не в языке лежит ключ к пониманию причин действий и поступков личности, к пониманию ее жизни.
Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живешь?
Мысль изреченная есть ложь.
И латинское изречение, содержащее совет по языку судить о человеке, и строки Ф.И. Тютчева о том, что «мысль изреченная есть ложь», как бы вступают в спор друг с другом, показывая всю неоднозначность решения вопроса о месте языка в жизни личности.
Личность и черты характера . Не исключено, что первичным материалом для строительства статуи личности могут стать слова, описывающие проявления поведения личности, черты ее характера. Когда о человеке спрашивают: «Какой он?», то в ответ слышат: «добросердечный», «открытый», «эмоциональный», «злобный», «холодный», «беспечный», «эгоистичный», «вспыльчивый», «общительный», «дружелюбный», «покладистый» и т. д. Эти слова обозначают самые различные черты личности , зафиксированные в языке. Иногда эти слова обозначают термином «дескрипторы» (описатели). Список обозначений черт личности в языке огромен. В одном английском языке насчитывают около 17 000 слов, характеризующих проявления личности. Со словесного портрета часто начинают первое знакомство с человеком. Так, в клинических характеристиках аномального поведения личности, являющихся исторически одним из самых ранних свидетельств зарождения интереса к проблеме личности в конкретной науке, присутствует обширная феноменология описания расстройств личности. Однако эти описания преимущественно фиксируют поверхностные проявления личности, нередко полностью совпадающие с чисто житейскими наблюдениями.
Л.C. Выготский приводит случай подмены житейским описанием более глубоких причин поведения личности, с которым он столкнулся в практике консультирования трудновоспитуемого ребенка. Мать, приведшая своего восьмилетнего сына на консультацию к психиатру, рассказала, что ее ребенок испытывает приступы вспыльчивости, аффекта, гнева, злобы, опасен для окружающих. В этом состоянии он может запустить камнем в другого ребенка, даже наброситься на него с ножом. «Расспросив мать, мы отпустили ее, – пишет Л.С. Выготский, – посовещались между собой и снова позвали ее для того, чтобы сообщить ей результаты нашего обсуждения. “Ваш ребенок, – сказал психиатр, – эпилептоид”. Мать насторожилась и стала внимательно слушать. “Это что же значит?” – спросила она. “Это значит, – разъяснил ей психиатр, – что мальчик злобный, раздражительный, вспыльчивый, когда рассердится, сам себя не помнит, может быть опасен для окружающих, может запустить камнем в детей и т. д.”. Разочарованная мать возразила: “Все это я сама вам только что рассказала”» [11] . Психология личности, довольствующаяся описанием, всегда рискует вместо помощи человеку вернуть ему его же рассказ о себе самом. 
