понятием, графически изображаемым большей окружностью. Понятие «организм» помещается рядом или внутри понятия «человек», выражая биологическое начало в человеке. Понятие «индивид» в зависимости от прибавления к нему эпитетов «биологический» или «социальный» отражает биологические или социально- ролевые характеристики отдельного неделимого представителя человеческого рода. За понятием «личность» сохраняется социальная характеристика человека. Через понятие «индивидуальность» передается представление о «биосоциальной» природе человека, отличающей одного человека от всех других членов человеческого общества. Подобная логика [17] , перечисляющая набор внешних признаков человека и механически соединяющая содержание понятия «человек» путем сложения концентрических кругов разного объема понятий – «организма», «индивида», биологического плюс социального и т. п., создает иллюзию интеграции между науками и оказывается во власти стереотипного мышления. Тем самым она вступает в противоречие со второй функцией философской методологии – критико-конструктивной функцией ( Э.Т. Юдин ).
Критико-конструктивная функция философской методологии подвергает сомнению принятые в качестве аксиом, исходных постулатов, предельных категорий достижения науки или мировоззрения определенного исторического периода, которые возводятся в ранг незыблемых, вечно существующих истин. Эти истины, становящиеся фундаментом тех или иных научных учений и мировоззрений, часто превращаются в бытующие в культуре стереотипы, надсознательные установки, схематизмы сознания. Они объединяют сообщества ученых, которые руководствуются ими, переставая давать себе отчет в историко-культурном происхождении этих стереотипов. И только когда развивающееся научное знание приводит к появлению различного рода парадоксов, внутренних противоречий, потока не укладывающихся в старые схемы фактов, в фокус внимания философской методологии попадают постулаты, тормозящие развитие науки.
Так, естественность системы Птолемея, утверждающей, что Солнце вращается вокруг Земли, привела к возведению данной системы в ранг мировоззрения и официальной идеологии. Факты, противоречащие этой системе, и прежде всего трудности при ее использовании в разных видах практики побудили Коперника подвергнуть сомнению сам фундамент птолемеевской системы и лишить Землю положения центра Вселенной.
История психологической науки в этом плане не составляет исключения. В традиционной психологии накопленные новые факты, в частности проявления активности человека, его неосознаваемых влечений, вступили в противоречие с постулатом непосредственности , согласно которому объективная действительность непосредственно воздействует на психику субъекта и однозначно определяет возникающие вслед за этим воздействием проявления его психики и поведения. Постулат непосредственности был введен Д.Н. Узнадзе в ходе анализа интроспективной психологии сознания и бихевиоризма. В основе постулата непосредственности лежит присущая механистическому детерминизму двучленная схема анализа психики: воздействие на рецептирующие системы субъекта – ответные явления ( субъективные или объективные ) , вызванные данным воздействием. Наиболее явно постулат непосредственности был выражен в центральной схеме бихевиоризма « стимул – реакция ». Принятие постулата непосредственности приводит к тому, что активность субъекта либо выпадает из поля зрения психологов указанных направлений, либо объясняется вмешательством особых субъективных факторов, разных проявлений таинственного личностного начала.
Постулат непосредственности и представлял собой надсознательную установку мышления ( М.Г. Ярошевский ), которая была характерна для мышления естественных наук, в частности для классической физики и традиционной физиологии. Признание схемы механистического детерминизма – постулата непосредственности – определило то, что представители традиционной психологии, ориентированные в своих исследованиях на переживания отдельного индивида или факты поведения, резко обособили сферу психологической реальности от действительности и оказались либо в замкнутом круге сознания, либо в замкнутом круге поведения. В обоих вариантах человек оказывался изолированным от мира. Только пересмотр исходных надсознательных установок научного мышления психологии мог устранить те препятствия, которые встали на ее пути. Такой пересмотр возможен лишь при выходе за границы эмпирических фактов и специальных проблем конкретной науки и обращении к анализу ее методологических
