образ «разумного человека» достраивается, подтверждается, а многие неутилитарные проявления жизни личности и человечества интерпретируются как недостойные внимания, странные, ненужные и неполезные.
Гомеостатический, гедонистический и прагматический варианты принципа адаптации объединяет то, что во всех этих вариантах поведение устремлено к изначально данной, предустановленной цели. Подчиненность активности какой-либо заранее данной норме или цели и составляет существенную особенность поведения субъекта, характеризуемого как адаптивное ( В.А. Петровский ).
Наивно было бы отрицать наличие у человека широкого класса поведенческих актов адаптивной природы. Точно так же, как самолет, взлетающий в небо, не противоречит и тем более не отменяет законов земного тяготения, возникновение неадаптивных проявлений поведения никоим образом не является отрицанием адаптивных поведенческих реакций.
Неадаптивный характер деятельности человека явственно выступает при изучении активности человека, отвечающей формуле « внутреннее ( субъект ) действует через внешнее и тем самым само себя изменяет » ( А.Н. Леонтьев ). Суть этой формулы активности можно проиллюстрировать на примере развития человеческих потребностей. Вначале потребность выступает как чисто динамический силовой импульс, некоторый физиологический порыв (drive), который приводит к возникновению ненаправленной поисковой активности. Вследствие своей универсальной пластичности ( В.В. Давыдов ) поисковая активность может подчиниться, уподобиться , принять на себя самые разные предметы окружающего мира. До того как это «внутреннее» побуждение не нашло в процессе активности свой предмет, оно способно вызывать лишь «внешнее» – саму эту поисковую активность. Однако после встречи этого побуждения с предметом, который заранее не предустановлен, картина разительно меняется. Побуждение преобразуется, опредмечивается, и потребность начинает направлять, вести за собой деятельность. Только в этой своей направляющей функции потребность является предметом психологического анализа.
Если у животных диапазон объектов, на которых может фиксироваться потребность, как показывают блестящие исследования этологов, например исследования импринтинга — реакций запечатления , следования новорожденных животных за первым проходящим мимо объектом, весьма ограничен, то у человека в силу постоянного преобразования им среды, производства материальных и духовных ценностей этот диапазон воистину не имеет границ. Преобразование по описанной выше формуле активности потребностей, переход их из физиологического состояния нужды, выступающей в роли предпосылки деятельности, на уровень собственно психологической регуляции деятельности, естественно, лишь один из частных случаев таких трансформаций. Подобного рода трансформации происходят и с индивидом в целом, приводя к рождению личности, и с личностью, выступая самодвижущей силой ее развития. Последний момент особенно выделен C.Л. Рубинштейном, который писал: «Своими действиями я непрерывно взрываю, изменяю ситуацию, в которой я нахожусь, а вместе с тем непрерывно выхожу за пределы самого себя» [56] .
Методологические представления о самодвижении деятельности определили общую стратегию поиска конкретных психологических феноменов и механизмов этого самодвижения. А.Н. Леонтьев подчеркивал, что источники как саморазвития, так и сохранения устойчивости деятельности должны быть найдены в ней самой. Для решения этой задачи, а тем самым и ответа на вопрос, как рождается новая деятельность, В.А. Петровским была предпринята попытка обнаружить и экспериментально исследовать возникающую по ходу движения деятельности избыточную активность , этот своего рода «движитель» деятельности. На материале анализа феномена « бескорыстного риска », проявляющегося в ситуации опасности, им было показано, что человеку присуща явно неадаптивная по своей природе тенденция – тенденция действовать как бы вопреки адаптивным побуждениям над порогом внутренней и внешней ситуативной необходимости. В основе феномена « бескорыстного риска », в частности и в основе зарождения любой новой деятельности, лежит порождаемый развитием самой деятельности источник — « надситуативная активность ». Исследования феномена
