Становление личности. Избранные труды

краткосрочной «ориентации на мишень», но совершенно не адекватна для объяснения интегрирующего тонуса, лежащего в основе «ориентации на цель» [662] .

Многие из рассмотренных нами в этой и предыдущих главах теорий придают значение этому критерию, например, принцип первичности поведения, выдвинутый Вудвортсом в противовес главенству потребности, а также доктрины самоактуализации Гольдштейна и индивидуации Юнга. Можно вспомнить и мотивы развития Маслоу, противопоставляемые им мотивам нужды. Сюда же относится эго -психология с ее вниманием к автономной и свободной от конфликта мотивации. Акцент на компетентности у Уайта, согласованность Я у Леки, поиск идентичности у Эриксона, стиль жизни у Адлера, чувство заботы о себе у Мак- Дугалла – все ориентированы на этот критерий. Эти формулировки хоть и различаются между собой, но все обнаруживают «движение» личности в некотором динамическом напоре, который не сводится к бледной функции сохранения гомеостатического равновесия. Они признают растущую со временем упорядоченность и рассматривают изменение внутри личности как смещение напряжения, а не его затухание. Нет нужды добавлять, что экзистенциальная мысль движется в том же направлении.

4.  Взаимодействие с окружением. Первые три критерия видят в личности самодостаточную систему, какой она, конечно, является. Все авторы признают, что вход и выход энергии способствуют определенному взаимодействию с окружением, но большей частью они сосредоточивают внимание на «внутренней» системе.

Другие авторы отмечают, что система личности открыта окружающему миру шире, чем любая другая система. Бесчисленные предметы вызывают интерес и воспринимаются как вызов. Ни одно другое создание, помимо человека, не пытается формировать мир и даже внешнее пространство по логике своего сердца.

Человек простирает себя так далеко, что некоторые теории вообще отказываются отделять личность от ее контекста. Даже кратковременная «сенсорная депривация» (изоляция человека от окружения) вызывает серьезные личностные нарушения. Некоторые культуры (например, буддийская) рассматривают индивида, общество и природу как образующих единый треножник существования, единую систему. Почему, спрашивает Мэрфи, западная мысль проводит резкое разделение между человеком и всем остальным? Возможно, основным фактором является иудео- христианская религия, его усиливает растущая роль индивида в индустриальной революции [663] . По тем или иным основаниям, некоторые авторы настаивают на том, что личность – это межличностная система ; она существует только в своем социальном взаимодействии с другими людьми (глава 8).

Здесь мы должны резко остановиться, ибо если мы не будем осторожны, то обнаружим, что изучаем только социальные и культурные системы, включающие человека. Объектом нашего изучения является также нейропсихическая система «под кожей». Это и есть собственно система личности. Мы можем придерживаться этого положения, не отрицая, по крайней мере, что важной чертой этой системы является ее непрерывное взаимодействие с бо́льшими системами и зависимость от них. При всех своих развернутых взаимодействиях с миром, индивид остается отдельной единицей. Правильно рассматривать систему личности как специфический предмет психологии, а социальные и культурные системы, внутри которых находится индивид, как специфические предметы социологии и антропологии [664] .

Взгляд на личность как на живую систему обладает тем большим достоинством, что привлекает внимание к структурной связи частных фактов, из каких бы источников они ни были извлечены. Так в структуру могут войти биологические знания и генетика, номотетические принципы развития, все достоверные фрагменты квазимеханических законов научения, диапазон индивидуальных различий, гомеостаз, принципы эго -защиты, экспрессивное поведение – все, что достоверно установлено позитивистской психологией. Но так как в центре нашего интереса – система , мы должны слить с этими данными все другие наши знания об индивидуальности. Эти знания получены из исследований проприативных функций, образа Я , из конфигуративного понимания, из экзистенциального анализа и из многих других источников.

В рамках «системы» один подход помогает скорректировать другой. Если позитивизм склонен к фрагментации и обезличиванию, этот уклон может смягчаться акцентом на личностные диспозиции и единство. Все, что валидно в каком-либо подходе, должно быть приспособлено. То, что хорошо в экзистенциализме, войдет в наше системное исследование, хоть мы и не можем согласиться с его опрометчивым отказом от всех методов, кроме