которых зависит жизнь, на правде далеко не уедешь. Вот какая интересная история.
А теперь давайте-ка заглянем в спальню. Мы все сейчас люди эмансипированные, у нас никаких табу на обсуждение сексуальности не осталось. Именно поэтому "заглядывать в спальню" стало куда менее интересно, чем в ханжеские времена, когда это было рискованным, почти неприличным разговором. Люди сейчас гораздо более увлеченно обсуждают деньги, чем секс. По окончании акта любви он задает ей сакраментальный вопрос: "Дорогая, тебе хорошо?" А теперь представим, что дорогая отвечает: "Ты зна ешь, милый, если честно, очень сводит судорогой левую ногу, наверное, босоножки были неудобные". Или говорит: "Да, все в порядке, только давай сейчас сразу будем спать, мне вставать завтра в шесть", или еще какую-нибудь правду. Мы уже понимаем, что ответ неверен, обида будет смертельной, и как бы это ни было подсахарено и смягчено, все равно правильный ответ только один. Если это случайный, временный партнер, то "Это была феерия, экстаз, никогда и ни с кем ничего подобного". А уж если собственный муж, то тогда ответ куда важнее, от него зависит больше — мы же не хотим, чтобы он весь следующий день куксился и крысился. И тогда это "Как в двадцать лет!" или "Как еще никогда". Кстати, говорят, что такого рода ответы особенно хорошо удавались проституткам всех времен и народов в приличных борделях. И что же удивительного? В том месте, где Настоящая Женщина должна исполнять роль проститутки, ждут и ответа проститутки.
Пожалуй, от экскурсии на кухню мы воздержимся: слишком ясно все, что мы можем там увидеть. Понятно, что любой сложности обед, на любое количество персон всегда готовится легко, играючи, и после его приготовления Настоящая Женщина никогда не бывает усталой, взмыленной, огорченной, а с солнечной улыбкой сервирует стол. Единственное, что ее интересует, это чтобы он понравился. Здесь, пожалуй, в отличие от спальни и гостиной есть одно любопытное обстоятельство. Очень часто ожидания в отношении наших кулинарных подвигов таковы именно потому, что мужчина видел эту ролевую модель в родительской семье. Мальчик не особенно интересуется, какова мать в гостиной, уж и подавно ему не положено знать, какова мама в спальне, но вот какова мама на кухне, он знает точно. Самозабвенное кормление часто бывает первым опытом, который подрастающий мужчина на кухне получает. И ему действительно не должно быть важно, сколько мама это готовила, где она это взяла, от каких дел она ото рвалась для того, чтобы была его любимая жареная картошка с котлетами. Зато от того, насколько с удовольствием, быстро и полезно он поест, зависит мамино гордое самосознание "хорошей матери".
Может быть, это особенно характерно именно для нашей культуры, где с едой всегда были проблемы. История голода, растянувшегося на много поколений, и сопутствующей ему материнской лжи, необходимой, вынужденной ("я уже поела") — это печальная история. Как и многие другие сценарии, его стоит внимательно рассмотреть, чтобы не транслировать дальше в своей собственной семье эту угрюмую программу, связанную с выживанием.
Раз уж заговорили о материнской лжи, то стоит углубиться в эту тему подробнее. Когда мать расстроена, переживает или думает о другом, ребенок всегда это чувствует, будь то мальчик или девочка. Мы нужны детям для общения, для совместных игр, для того, чтобы мы могли их чему-то научить, — тогда и только тогда, когда мы полностью в этом присутствуем, душой и телом. В противном случае, даже если мы все делаем правильно, но душою не здесь, ребенок чувствует себя заброшенным, а то и отвергнутым. Ему горько, и это нехорошо.
И каждая женщина, растившая детей, знает ситуацию, когда ей совершенно не до того, голова ее пухнет и раскалывается от десятков проблем, требующих решения... Но просьба, она же требование, в пятнадцатый раз прочитать сказку — безусловна. Что бы ни происходило в сердце, в голове, в по звоночнике, это надо делать хорошо. Некоторое особенное качество самоконтроля есть в исполнении роли матери. Она должна быть терпелива, радостна, занятна, с ней должно быть уютно, но она еще и медсестра, полицейский, клоун, исполнительница народных песен и спасатель МЧС. Может быть, это одна из труднейших ролей. Да, ее поддерживает мощный биологический импульс, но не только. Просто нам очень важно, чтобы им с нами было хорошо. Мы считаем совершенно законным и естественным, что им-то — детям то есть — не очень важно, хорошо ли нам в этот момент. Как говорится, вырастут — поймут.
Сколько их, этих ежедневных "наступаний себе на горло", чтобы войти к ребенку с "правильным
