– Спасибо. У меня не было времени толком привести себя в порядок. С утра заявился Барри, потом нужно было помочь одному человеку, а ночью, не знаю, в курсе ли ты, ночью Саймон Конвей… скончался. Это я к нему уезжала из отеля. Так что сегодня тот еще денек выдался. – Мне было нестерпимо жалко саму себя, и я сморгнула, чтобы не расплакаться.
– Подожди, что ты сказала? – переспросил он.
– Тебе все повторить?
– Саймон умер сегодня утром? – Он вдруг моментально побледнел. – Ты поэтому уезжала?
Я кивнула.
– Я вспомнила о том, что должна была ему сказать. Но сразу после этого у него случился сердечный приступ.
Я поежилась. День начался со смерти, и я очень надеялась, что закончится он чем-нибудь повеселее.
Адама, кажется, до крайности потрясло известие о Саймоне, куда больше, чем я ожидала.
– Ну что, она пришла?
Он не сразу сообразил, о чем я, но потом быстро переключился на новую тему:
– Нет. Пока еще не пришла.
– Я думала, она должна быть здесь к семи, – удивилась я.
– Я тоже. – Он с тревогой смотрел на дверь.
Сначала я обрадовалась, но потом немедленно испугалась. Это и была моя ловушка, из которой нет выхода: ситуация, в которой ты не можешь сделать одну вещь, пока не сделаешь другую, но вторую нельзя сделать, пока не сделаешь первую. Если с Марией не получится, то Адам не упадет в мои объятия, а скорее всего упадет с моста или с какой-нибудь высотки. Надо, чтобы она пришла и сказала Адаму, что любит его, а иначе я не смогу любить его и вообще никто не сможет.
Нет, лучше я буду тосковать по нему живому, чем по мертвому.
– Послушай, Адам, – я собралась с духом и посмотрела ему в глаза, – если она даже не придет сегодня вечером, я прошу тебя помнить про наш антикризисный план. Я знаю, у нас с тобой был уговор, но я его не одобряла и не одобряю. И не хочу, чтобы ты… покончил с собой. Вспомни о том, что мы обсуждали. Не забыл наш план? Ты ведь продержался две недели, правда? Вот и дальше используй те методы, которым я тебя научила. И если сегодня что-нибудь пойдет не так – а я уверена, что, наоборот, все будет прекрасно, – но все же, если…
– С днем рождения! – весело произнес женский голос у меня за спиной. И вместо того, чтобы возрадоваться, я вновь ощутила поражение.
Адам не сводил с меня глаз.
Мария встала с ним рядом.
– Простите, я помешала?
– Нет. – Я сморгнула слезы. – Я так рада, что вы пришли, – добавила я и шепотом выдавила: – Он полностью ваш.
– Все уладилось? – спросил папа, когда я подошла к нему.
Я могла только кивнуть в ответ, боялась, что расплачусь, если скажу хоть слово.
– О, так я и знала, – ласково протянула Бренда, крепко обняв меня за плечи. – Ты в него влюбилась, точно? На-ка, выпей шампанского. – Она взяла бокал с ближайшего подноса. – Грусть пройдет.
Хорошо, кабы так, подумала я, отпив глоток.
– Раз мы заговорили о несчастной любви, – встряла Адриана, – сообщаю, что мы с Грэмом расстались.
Реакция воспоследовала не совсем та, которой она, возможно, ожидала.
– Он не стал заказывать творожные торты, – обескураженно отметил папа. – Почему Адам не заказал их?
Я пожала плечами.
– Но они такие замечательные. – Он был расстроен.
