– Конечно. У меня всегда наготове шампанское и розы для хорошеньких барышень, которые снимают меня с мостов.
С моей стороны было очень глупо – и я знала, что это глупо, – радоваться, что он назвал меня хорошенькой. Но ничего не могла с собой поделать.
– Понятно, к вам вчера кто-то должен был прийти.
Я внимательно за ним наблюдала. Несмотря на все его шуточки и внешнюю самоуверенность, было ясно, что ему очень невесело.
Он встал и подошел к телевизору, открыл дверцы тумбы, на которой он стоял, и там обнаружился мини-бар.
– Не думаю, что выпивка – такая уж хорошая идея.
– Может, я минералки хочу, – обиженно сказал он, и я смутилась. Он достал бутылку «Джека Дэниэлса» и вернулся на диван, мимоходом бросив на меня ироничный взгляд.
Я ничего не сказала, но отметила, что руки у него дрожали, когда он наливал себе виски. Некоторое время я молча сидела и смотрела на него, наконец не выдержала и тоже налила себе стакан, но с содовой. Я заключила соглашение с человеком, который пытался покончить с собой, потом пошла за ним в отель, почему бы мне с ним не выпить? Если бы существовал свод правил, обязательных для морально устойчивых, добропорядочных граждан, то на мне клейма негде было бы ставить, так что к черту правила. К тому же я промерзла до костей и мне требуется что-нибудь горячительное. Я отпила глоток, и виски обожгло мне гортань, а потом и желудок. Чудесное ощущение.
– Моя девушка, – вдруг сообщил он ни с того ни с сего.
– И что с ней?
– Это она должна была прийти сюда вчера вечером. Я приехал в Дублин, не предупредив ее, хотел сделать сюрприз. Она все жаловалась, что я уделяю ей мало внимания. Не хожу с ней в гости и все такое. – Он с силой потер лицо. – Говорила, что наши отношения складываются неправильно. «Под угрозой», так она выражалась.
– Вы приехали в Дублин, чтобы их наладить? – Я была очень рада, что хоть немного удалось о нем узнать. – И что случилось?
– Она была с другим. – Он мрачно выпятил подбородок. – В ресторане «Милано». Сказала, что пойдет туда с подружками. Мы там рядом снимаем квартиру на набережной, но в последнее время я был в Типперэри… В общем, она была не с подружками, – с горечью произнес он, разглядывая остатки виски в своем стакане.
– Откуда вы знаете, может, они с этим парнем просто друзья?
– Да уж, они друзья. Я же их и познакомил. Ее и моего лучшего друга Шона. Они держались за руки через стол. Даже не заметили, как я зашел в ресторан. Она не ждала, что я приеду, думала, я все еще в Типперэри. Я спросил, правильно ли все понял. Они не отпирались.
Он пожал плечами.
– Что вы сделали?
– А что я мог сделать? Ушел оттуда, ощущая себя последним идиотом.
– Вам не хотелось врезать этому Шону?
– Не-а. – Он устало откинулся на спинку дивана. – Я знал, что мне надо делать.
– Совершить самоубийство?
– Вы перестанете говорить это слово?
Я промолчала.
– Ну врезал бы я ему, и что хорошего? Скандал устроил бы? Чтобы выглядеть уже окончательным придурком?
– Зато вам бы полегчало.
– Вот как, вы сторонница насилия? – Он покачал головой. – А если бы я набил ему морду, вы бы спросили, почему я не пошел домой пешком, как раз бы проветрился и подостыл малость.
– Набить морду так называемому другу, который этого явно заслуживал, куда лучше, чем самоубийство.
