Сердце у меня тревожно забилось.
Полминуты спустя Адам соскочил со стойки – ему это было нетрудно, учитывая, какие у него длинные ноги, – и протянул мне телефон. Он постарался не встречаться со мной взглядом и поспешно направился к двери.
– Что он сказал?
– Да ничего интересного.
– Адам! Вы же так жаждали пересказать мне его первое сообщение!
– Ну, да… да там какая-то чушь насчет вашей подруги. Он говорит, что некая Джулия – шлюха. Нет, погодите: потаскуха. Он видел ее в разных типа злачных местах и всегда с разными мужиками. А однажды ночью встретил на Лисон-стрит[3] с парнем, который, как он точно знает, женат. – Адам пожал плечами. – И еще добавил пару слов про ее манеру одеваться.
– И что же вас так позабавило?
– Ну, он неплохо подбирает выражения, с большим чувством. – Адам усмехнулся краем губ. Это была скорее грустная усмешка.
Я устало потерла лоб. Джулия – моя близкая подруга еще с колледжа, это та самая Джулия, которая уехала в Торонто и чью машину я пытаюсь продать. Как видно, Барри не собирается униматься, ему хочется уязвить меня побольнее.
– А второе сообщение?
Он опять двинулся к двери.
– Адам!
– Ничего такого, ерунда. Вообще какая-то хрень. Просто злобное… проявление злости. – Он молча посмотрел на меня, потом вышел из кухни.
Странный взгляд… полный сочувствия, жалости и… скрытого интереса? Я не могла его толком понять, но он меня встревожил. Ладно, послушаем, что там.
– «У вас нет голосовых сообщений».
– Адам, вы стерли мою почту! – Я пошла за ним в гостиную.
– Правда? Извините.
Он сосредоточенно смотрел в свой лэптоп.
– Вы нарочно это сделали.
– Неужели?
– Что там было? Скажите мне.
– Я уже сказал: Джулия потаскуха. Кстати, надо бы мне с ней познакомиться, похоже, она интересная барышня. – Он попытался разрядить атмосферу.
– Скажите, что было во втором сообщении, – потребовала я.
– Не помню.
– Адам, черт побери, это мои сообщения, говорите быстро! – заорала я, стоя напротив него.
Мои вопли никак на него не подействовали. Я думала, он взорвется в ответ, но эффект был обратный, он ласково, с симпатией смотрел на меня, что бесило еще больше.
– Вы этого знать не хотите, ладно? – сказал он.
И меня вдруг испугал его сочувственный взгляд, я с ужасом подумала – что же это такое Барри там наговорил? Было ясно, Адам ничего мне не скажет, во всяком случае сейчас, так что я плюнула на это и вышла из комнаты. Мне хотелось убежать из дому, оказаться подальше от Адама, от своей квартиры, побыть одной и дать волю чувствам – орать, рыдать и громко жаловаться на жизнь, которая превратилась в полный бардак. Но это невозможно. Я привязана к нему, как мать к своему ребенку, и я не могу его оставить, даже если в данную минуту мне этого очень хочется. Я несу за него ответственность все время, непрерывно, днем и ночью. Я должна присматривать за ним, даже если сейчас, из-за чего-то, что сдуру ляпнул Барри, ему кажется, будто это он должен защищать меня.
Я довольно быстро поняла, что настроение у Адама меняется непредсказуемым образом. Только что он был захвачен разговором, либо рассказывал что-то сам, либо просто терпеливо слушал,
