Глава 63
На небе клубятся грозовые тучи, но дождя все нет. Ворчит гром, сверкают молнии. Стало ужасающе темно. Воздух набух от влаги. На флюгерах, вышках сотовой связи, почтовых ящиках и ручках дверей сверкают синие искры. На крыльце дома раскачивается пустое кресло-качалка. Раскачивается и колокол: он от ветра не звенит, а клацает.
Вечером Тио собирает мужчин в часовне. Пламя свечей колеблется и шипит. Сквозь щели в стенах свистит ветер. Они сидят на скамьях, а Тио расхаживает перед ними и время от времени что-то выкрикивает по-испански. У всех присутствующих в руках кости, и после слов Тио они бьют ими друг о друга. Похоже на «аминь» во время богослужения.
Клэр стоит на улице неподалеку и наблюдает. Над головой сверкают молнии. Тихонько шурша травой, подходит закутавшаяся в одеяло Роксана. В глазах у девочки блестят слезы, рот беззвучно открывается и закрывается, лицо исказилось от ненависти и страха.
— Ты вместе с моим дядей будешь убивать волков?
— Ага.
— А разве ты сама не ликан?
— Ликан.
— Но вы же не все такие, правда?
— Ну конечно, — кивает Клэр, вытаскивая у малышки из волос сосновую иголку.
— Некоторые хорошие, а некоторые плохие, да?
— Да. Точно так же, как и обычные люди.
— Но ты ведь хорошая?
— А разве ты этого еще не поняла?
— Я сбежала от плохих ликанов, когда они напились и заснули. Но теперь жалею. Не надо было убегать. Надо было убить их! — В карих глазах девочки маленькими золотистыми солнцами отражается пламя церковных свечей. — Надеюсь, вы выпустите им всем кишки. — Роксана говорит уверенно, в ее голосе не слышно ни сожаления, ни сочувствия. Она чуть отступает, будто прячась от воспоминаний. Глухо гремит гром. Тио вновь что-то выкрикивает по-испански, и его паства стучит костями.
Отец Клэр часто читал приключенческие романы Зейна Грея и вестерны Луиса Ламура. В тех книжках в мятых бумажных обложках все постоянно кому-то мстили. Обычно какой-нибудь тип с черными усами убивал друга или члена семьи, после чего главный герой считал своим долгом отплатить ему. Месть была в такой ситуации оправданным, справедливым, храбрым и единственно возможным поступком. Именно так получается теперь у Клэр с Сопротивлением и его лидером Балором. Она не видит иного выхода, кроме как изрешетить всех террористов пулями, проткнуть их одного за другим ножом, разорвать в клочки, дабы отомстить за ту боль, что они ей причинили. И неважно, что их очень много, а она одна. Даже если в конце концов ее собственную голову насадят на кол, Клэр должна это сделать — ради Роксаны, ради Мэтью, ради Мириам. Ради своих родителей, ради сотен тысяч тех, кого обездолил страшный взрыв атомного реактора. Ради себя самой. А иначе вся ее жизнь совершенно бессмысленна.
Девушка смотрит в небо. В разрывах облаков проглядывают звезды. Кто-то смотрит на них и загадывает желание, видит на небе отблески рая. А Клэр видит кладбище, усыпанное сияющими белыми костями. Она хочет убивать. Ее переполняет ярость, а ярость — это хорошо. Это значит: внутри ее еще что-то теплится, не все обратилось в пепел.
Голос Тио становится все громче. Мужчины все быстрее клацают костями, это клацанье походит на жуткий боевой клич.
Низко висящее над горизонтом солнце красным углем просвечивает сквозь лилово-коричневые облака, прожигает их, словно покоробленный пластик. Из-за гор дымом поднимаются сумерки, затягивают
