землю.
Почти никогда раньше он не произносил заученных речей, но Буйвол сказал, что теперь придется все поменять. Нельзя ничего оставлять на волю случая, дабы не допустить вспышки страха или гнева.
Откуда-то издалека доносится вой сирены. Наверняка это полицейская машина. Хотя Чейз вряд ли сумел бы отличить ее по звуку от пожарной или «скорой помощи». Как бы то ни было, кто-то попал в беду.
— Некоторые из вас, возможно, помнят — раньше на границе нашего штата стояли щиты, на которых значилось: «Приветствуем вас в Орегоне. А теперь отправляйтесь туда, откуда пришли». — (Многие слушатели улыбаются.) — Это, разумеется, была шутка, но в каждой шутке есть доля правды. Наш Орегон — настоящее сокровище. И мы не хотим, чтобы чужаки его испортили. А именно это и произошло. Наш край превратился в пристанище для ликанов, особенно либеральные города вроде Юджина и Портленда. Мы подвергли опасности наши границы. Я простой парень с ранчо и одно знаю наверняка: нужно уметь строить надежные заборы. Хочу представить один законопроект и надеюсь, что к концу года его утвердят.
Репортеры принимаются щелкать фотоаппаратами, и Чейз ненадолго замолкает. Перешептывание в зале похоже на набирающий силу ветер.
— Более строгие проверки, уголовное преследование, постоянное наблюдение и общедоступный список — единая база данных с указанием имени, фамилии, домашнего адреса и обязательной фотографией. Такой список должен быть выложен в Интернете. Мы также восстановим Консультационный совет по вопросам ликанов, который распустили в тысяча девятьсот семидесятом году. Я попросил главу своей администрации, Августа Ремингтона, стать его президентом.
Журналисты молча, опустив головы, строчат в блокнотах и яростно стучат по клавиатурам ноутбуков. Звонит чей-то мобильник, но хозяин не отвечает. Чейз смотрит прямо в мигающий красный глаз направленной на него видеокамеры.
— В своем штате мы не должны выказывать никакого милосердия ликанам-правонарушителям. Наше законодательство должно гарантировать неотступное наблюдение за ними, мы должны защитить себя. На первом месте — безопасность людей, поэтому придется радикально пересмотреть все старые взгляды на политкорректность. Новая политика потребует от нас способности более широко и открыто мыслить, желания поменять и ужесточить стандарты. Некоторые пострадают, но ради блага большинства. И наш штат может подать пример политикам по всей стране. Тем, кто считает, что я слишком разошелся и требую чересчур радикальных мер, скажу лишь: то ли еще будет! — Он поворачивается к флагу и, положив руку на грудь, поет «Америку прекрасную».
На вопросы Чейз не отвечает, но журналисты все равно их задают. Губернатор быстрым шагом поднимается по лестнице и слышит за спиной их голоса. Как и предсказывал Буйвол, ни один не интересуется увеличением количества рабочих мест, корпоративным налогом на прибыль, налогами на коммерческую недвижимость или состоянием его здоровья.
Тетя и племянница рубят дрова, используя в качестве колоды древний, покрытый засечками пень. Рядом свалены в кучу благоухающие смолой сосновые бревна. Их совсем недавно распилили пилой. Каждое бревно они поднимают на колоду и колют топором. А получившиеся дрова относят в поленницу, сложенную вдоль стены коттеджа.
Клэр всегда очень любила этот осенний ритуал. Отец получал разрешение на вырубку, и они вдвоем отправлялись на машине в угодья лесничества. Спиливали несколько специально помеченных стволов, обрубали ветви и грузили бревна в кузов грузовика. А следующие несколько недель кололи дрова возле дома.
Девушка вспоминает отца. Боль, пронзающая сердце, такая же сильная, как и боль в запястье. Она старается не обращать на нее внимания, когда поднимает колун. Погода нежаркая, но они с Мириам обливаются потом. Пришлось снять свитера и таскать дрова голыми руками. Теперь кожа на руках зудит. Тетя постоянно оглядывается на деревья, то и дело дотрагивается до висящего на поясе «глока».
Рукоять топора отполирована до блеска многочисленными прикосновениями. Клэр замахивается, и
