— А оно… она боится сотрясения? — поинтересовался Джо.
Глаза Шелдона блеснули.
— Хоть весь день ее молотком колотите — она вас простит. — Он погладил коричневую бумагу, словно спину кошки. — Подбросьте в воздух — и вам даже не нужно будет отходить в сторону, когда она приземлится.
Он покивал сам себе, губы его беспрестанно шевелились. Джо с Дионом переглянулись: вдруг у этого парня не все дома? А они собираются положить изготовленную им бомбу в свою машину и проехать над всей бухтой Тампа.
Шелдон поднял палец:
— Но есть один небольшой нюанс.
— Один небольшой — что?
— Подробность, о которой вам надо бы знать.
— И какая?
Он с извиняющимся видом улыбнулся им:
— Тот, кто ее запалит, должен хорошо бегать.
Езды от Сент-Питерсберга до Айбора было двадцать пять миль, а Джо отсчитывал каждый ярд. Каждый ухаб и бугор на дороге, каждый наклон машины. Каждое потрескивание в ходовой части казалось ему близким предвестием неминуемой гибели. Они с Дионом не обсуждали свой страх — было незачем. Он и так наполнял их глаза, наполнял собой весь автомобиль, от него их пот приобретал металлический привкус. Они почти все время глядели только вперед, прямо перед собой, иногда бросая взгляд на бухту. Так они пересекали мост Гэнди, и полоски прибрежной суши по обе стороны от них сияли белизной по сравнению с мертвенно-синей водой. Пеликаны и белые цапли взлетали с перил моста. Иногда пеликаны замирали в полете и камнем падали вниз, словно подстреленные. Они врывались в плоское море и выныривали с извивающейся рыбиной в клюве, открывали его, и рыба исчезала внутри, вне зависимости от своего размера.
Дион залез колесом в рытвину, потом задел за металлическую скобу в покрытии моста, потом проехался еще по одной выбоине. Джо зажмурился.
Солнце шпарило прямо в ветровое стекло, дышало огнем, проникавшим внутрь машины.
Дион добрался до другого конца моста, и асфальт сменился толченым ракушечником и гравием, две полосы сошлись в одну, вдруг обратившуюся в лоскутное одеяло, полное всевозможных уклонов и неровностей.
— Я только хочу сказать, что… — начал Дион, но ничего больше не сказал.
Они подпрыгивали на ухабах еще с квартал, а потом застыли в пробке, и Джо боролся с острым желанием удрать из машины, бросив Диона. Бросить всю эту затею. Кто в здравом уме станет перевозить на машине долбаную
Только сумасшедший. Парень, который желает умереть. И думает, что счастье — ложь, которую тебе твердят, чтобы ты вел себя смирно. Но Джо повидал счастье, он уже знал, что это такое. А теперь он рискует больше никогда его не испытать, лишить себя всяких шансов на это. Потому что он транспортирует взрывное устройство, способное проломить тридцатитонным судовым двигателем корпус корабля, обшитый сталью.
От него запросто может ничего не остаться. Ни машины, ни одежды. Три десятка его зубов брызнут в бухту, словно медяки, которые бросают в фонтан. Еще повезет, если найдут хотя бы костяшку пальца, чтобы потом зарыть на их семейном участке кладбища «Кедровая роща».
Последняя миля оказалась хуже всех. Они съехали с моста Гэнди, протащились по проселку, шедшему вдоль каких-то железнодорожных путей, от жары дорога раскисла и растрескалась в самых неподходящих местах. От нее воняло плесенью и тварями, которые ползали и издыхали в теплой жиже. Потом они въехали в рощу высоких мангровых деревьев, где на земле то и дело обнаруживались лужи и внезапные дыры с отвесными стенками, и еще через пару минут тряски по этой поверхности они прибыли к хижине Даниэля
